Кому страшен запрет на ростовщичество?

Сразу же поднялась волна возмущения. «Это популизм!» - говорили одни. «Как может главный банковский лоббист вносить антибанковский законопроект?» - спрашивали другие. Руководитель банка «Русский стандарт» Рустем Тарико дал комментарий на тему нереальности такого подхода: мол, «рыночные механизмы сами все урегулируют».

Попробуем разобраться. В чем идея «антиростовщического закона»? В том, чтобы ограничить предельно возможный уровень процентной ставки по кредитам. Реальной ставки – то есть всего того, что некоторые банки маскируют под видом «комиссий», «сборов» и т.п.

Невнятность в вопросе о том, сколько же реально россиянин переплачивает по кредитам, возникла не сегодня и не вчера. Еще в 2007 году, дабы сделать цену кредита прозрачной, Центробанк обязал банки указывать так называемую эффективную стоимость кредита (ЭПС) – то есть его реальную цену. И рекомендовал формулу расчета. Вот она:

CF

n i

SUM -------------------- = 0,

i=1 (d - d )

i 0

---------

365

(1 + IRR)

где d - дата i-го денежного потока;

i

d - дата начального денежного потока (совпадает с датой перечисления

0

денежных средств заемщику (потребителю);

n - количество денежных потоков;

CF - сумма i-го денежного потока по договору о размещении денежных средств.

i

Разнонаправленные денежные потоки (приток и отток денежных средств) включаются в расчет с противоположными математическими знаками, а именно: предоставление заемщику ссуды на дату ее выдачи включается в расчет со знаком "минус", возврат заемщиком ссуды, уплата процентов по ссуде включается в расчет со знаком "плюс";

IRR - эффективная процентная ставка, в % годовых.

Если на этом месте вы, употребив непарламентские выражения, не перестали читать эту статью – аплодирую вашей выдержке. Если вы с помощью этой формулы разобрались в цене своего кредита – аплодирую вашему интеллекту.

Для остальных вопрос: способны управиться с этой формулой? Я – нет, несмотря на ученую степень и семилетний опыт работы в финансовой аналитике и журналистике.

Примерно через год, поняв, что формула ЭПС годна лишь составить конкуренцию теореме Ферма, Центробанк предложил другой вариант решения – обязать банки указывать полную стоимость кредита (ПСК).

Цель обеих попыток понятна и благородна – ограничить россиян от опасности по незнанию взять кредит, платежи по которому окажутся непосильной ношей. «Кто предупрежден, тот вооружен» - латинская максима вполне приемлема.

Однако, по аналогии, любой нормальное государство предупреждает своих граждан об опасности наркотиков. Но - не только предупреждает, но и запрещает продажу наркотиков. Так почему бы не только не предупреждать, но и вообще не запретить ростовщические (то есть с огромной переплатой) кредиты?

В Европе и в США антиростовщические ограничения процентных ставок давно действуют. Мы «списали» с Европы и Америки систему страхования вкладов. Теперь наши сограждане защищены от банкротства того или иного банка. Так почему бы не «списать» с цивилизованных в финансовом отношении стран и систему защиты от ростовщиков?

Или мы предпочитаем продолжать читать в новостях то о «черных коллекторах», то о «кредитных» самоубийствах, то о появившихся на почте ссудах под 2000% годовых?

Тут возникает третий вопрос: как отделять агнцев от козлищ – честных банкиров от злобных ростовщиков? «Давайте будем искренни: все мы, банкиры, по большому счету занимаемся ростовщичеством», - сказал как-то мой друг, председатель правления банка «Связной» Сергей Радченков. Он прав и не прав одновременно. Прав, потому что, кредитуя, банк, конечно же, отдает деньги в рост и извлекает из этого прибыль. Не прав – потому что между кредитованием и ростовщичеством лежит огромная пропасть. Благодаря кредитованию мы покупаем новую квартиру или автомобиль, поднимаем свой бизнес. Из-за ростовщичества – распадаются семьи, продаются квартиры, люди оказываются в глубочайшей, подчас убивающей депрессии, бизнес рушится и банкротится. Вот такая принципиальная разница. Весьма ощутимая каждым, кто хоть раз в жизни брал кредит.

Отлично понимаю, что точную цифру, на которой кончается кредитование и начинается ростовщичество, определить невозможно. Но хоть предельную границу, за которой банковский бизнес однозначно превращается в узаконенный грабеж, давайте поставим? Чего мы боимся, если формально заявленные ставки банков ниже предлагаемых границ? А, понимаю! Есть же еще пресловутые «комиссии», «сборы» и т.п. Вот где собака зарыта.

Не знаю, будет ли принят антиростовщический закон. Но очень хотелось бы, чтобы в России появилась антиростовщическая идеология. А это значит, что когда от грабительских кредитов загибаются целые семьи и предприятия, мы не говорим: «Ничего личного, только бизнес». Это не бизнес, это чистой воды мерзость. И ей останется, в какие одежки ее не ряди…

Кто-то спросит: как вице-президент банковской ассоциации может пропагандировать такие вещи? Ответ простой: плевать. Или, в более классическом варианте: Платон мне друг, но истина дороже.

Газета «Вечерняя Москва», ноябрь 2012 года