Лишенные гражданства
Среди многолетнего вранья, это - самое большое и, может быть, породившее остальную ложь. В Советском Союзе нет граждан. Есть подданные.
Граждане - свободные личности, добровольно объединившиеся в государство. Эта мысль Руссо из «Общественного договора» не вручается в 16 лет вместе с паспортом. Граждане всегда творили историю: В Соединенных Штатах в 1776 году, свергая британскую корону, во Франции в 1792 году, обороняясь от всей Европы. И в России: гражданин Сахаров, гражданин Солженицын писали историю, сопротивляясь обществу подданных.
Подданным никогда не делать историю, их единственный шанс попасть в нее - только цифрой очередной переписи населения. Они догадываются об этом, стесняются называть себя гражданами в транспорте и магазинах и не стесняются почему-то только в околотке. Вместо этого гордого слова - в ходу биологические обращения к «мужчинам» и «женщинам».
И правильнее и честнее изменить слово «граждане» в Конституции и законах на «подданные». Оскорбительно? Но зато снимает необходимость иметь не слишком удобное чувство гражданского беспокойства.
Полное отсутствие этого чувства - вот главный, постоянный признак нашей жизни, политики, экономики. Оно с лихвой восполняется беспокойством обывательским - по поводу повышения цен, по поводу спичек и сахара, по поводу очередного слуха.
Гражданин неотделим от ответственности, ибо от его бюллетеня на выборах зависит лицо и работа правительства, содержание законодательных актов, позиция его страны на геополитической карте. У нас об этом почти не принято вспоминать, но стало модным критиковать депутатов за их болтливость, несдержанность, неспособность к конкретной работе. При этом забывают, что депутат - наше детище, наше отражение, и критиковать его - все равно что плевать в зеркало.
Страна располагается у телевизора, когда идет очередной выпуск КВН. Предмет шуток один: парламент, всевозможные ляпсусы «развитого социализма», президент, отсутствие колбасы и ущербность перестройки. Молодые люди, которым их возраст и время дают возможность переделать то, что им не нравится, остроумно расписываются в собственном ничтожестве, неспособности что-то изменить. Это юмор подданных, а не граждан. Журналисты и митинговые ораторы бросают хлесткие формулировки, не думая о содержании («аппарат полностью коррумпирован» или «наверху все остается по-прежнему»). Исток таких мыслей понятен: для рабов хозяева всегда кажутся одинаковыми. В принципе, это тоже «черный» юмор рабов, подданных.
Считается, что это гражданская смелость. «Скованные одной цепью» рождают сегодня только одну смелость, тоже скованную цепью безответственности перед обществом и, главное, перед самим собой.
Но это не только безответственность перед собой и остроумное признание в собственном ничтожестве. Это - вранье.
В 1987 году мы с одобрительным удивлением узнали об альтернативных выборах в нескольких округах «в рамках эксперимента». В 1989 году те же самые мы без всякого удивления выбирали из многих кандидатов того, чья программа была более близка. В 1990 году все те же самые мы возмущались, что выборы президента были не «всенародными», а «всего лишь» парламентскими. Этот сдвиг мышления за три года гораздо важнее выборов президента и самого президента. Этот сдвиг - результат перестройки.
Перестройка ничего не принесла? А так и не уничтоженные книги, а правда о прошлом, а восстанавливаемые храмы, а гласность? (Принято смеяться и над ее ущербностью, но гораздо смешнее сравнивать сегодняшнюю газету с газетой 1984 года, того самого года, который - по Оруэллу - тянулся десятилетия).
Перестройка привела к национальным раздорам, общественной нестабильности и экологическим катастрофам? Но температурящий больной все же лучше прохладного трупа.
Перестройка дала экономический кризис? Но когда экономика находится в упадке, граждане организовывают свое дело, занимаются ускорением своего профессионального развития и повышением благосостояния своей семьи, ибо через это складывается благосостояние всего общества. Подданные - собираются на митинги и обсуждают своего нерадивого хозяина, теряя драгоценное время. Граждане способны накормить себя сами, подданные - никогда. Они стучат ложками, требуя харч, и, не находя его, ищут вора. Отсюда - Гдлян и Иванов - народные трибуны «поймавшие» его и бросившие голодной толпе «главного» врага - коррупцию. Коррупция на голодный желудок ведет к спазмам, один из которых случился 1 мая на Красной площади.
В конце концов, не стоит продолжать ставить плюсы перестройке. Переиначу французскую пословицу: каждый народ достоин своей перестройки. Наша дает нам шанс. Недавно писательская ассоциация «Апрель» обратилась к президенту с призывом вернуть гражданство Солженицыну и другим деятелям культуры, изгнанным в прошлые годы из страны по политическим мотивам. Но Солженицын-то его не терял. А вот кто вернет гражданство всем остальным?
В литовском «Содружестве» опубликована статья Руты Ванагайте с ностальгическим призывом «Возьмите нас в независимость». Она писала о новом поколении Литвы, забывшем свободу. Для них она - в независимости, для нас - в гражданстве. Но у нас нет старшего поколения, знающего, что это такое. И нам не к кому, кроме самих себя, призвать - верните нам гражданство.
Я призываю к гражданской ответственности не из-за боязни «начальства», которого волею судьбы и своей не имею, не из-за боязни обкома, горкома или еще какого-нибудь комитета. А только из-за боязни потерять гражданство. И боюсь, что отнимет его у меня не указ, а фальшивая смелость вдруг потерявшего кандалы раба. Тогда мне не вернет его ни президент, ни парламент, ни митинг - никто.
Газета «Современник» (Жуковский) - 23 июня 1990 года
