Экономическое чудо-юдо. 10 загадок России. Часть 2
1.
В прошлом выпуске программы мы говорили о первых загадках российской экономики и о том, как ищут поиски выхода из стагнации и кризисов. А о том, к чему пришла Россия за два последних года, и каково обычным людям, рассказал в своей заметке финансовый эксперт Борис Воронин, ведущий дзен-канала о кредитах и долгах.
Воронин взял за основу данные официальной статистики и приводит несколько основных цифр. Численность населения: уменьшилось более чем на 1 млн. человек. Продолжительность жизни: в 2019 году – 73,3 года, в 2020 году – 71,5, в будущем есть основания полагать, что будет менее 70 лет. Рост цен: более чем на 8% по официальной статистике и – в разы больше, если по мнению людей. Рост экспорта, но без всякой пользы для рубля и доходов населения. Рост реальных доходов населения (по официальным сводкам) на 0,5%, но сама система подсчета вызывает большие сомнения. Рост тарифов на ЖКХ, удорожание кредитов, сомнительные реформы в сфере здравоохранения и образования.
В общем, статистическая картинка не радует.
А сама российская экономика – какая она? Это – загадка номер шесть.
С одной стороны, из выступлений чиновников и заявлений на форумах и конференциях мы знаем, что отечественная экономика – как синьор Помидор, «с каждым часом я расту, наливаюсь соком, потому что на посту нахожусь высоком». С другой стороны, из статистики знаем, что доля России в мировом ВВП уменьшилась с 2% до 1,7%.
С одной стороны, мы помним, что несколько лет назад была идея обогнать Германию и с 6-го места в мире по объему ВВП переместиться на 5-е. С другой стороны, есть шанс с 6-го места переместиться на 7-е, потому что нас догоняет Индонезия.
С одной стороны, по такому показателю как ВВП на душу населения мы несколько лет назад были на уровне Португалии и планировали ее обогнать. С другой стороны, теперь по этому показателю мы отстаем от Португалии на 20% и нам нынче сподручнее догонять Панаму или Хорватию. Или Грецию, тем более, что в Греции все есть.
2.
Что еще мы слышим об экономике? Масштабные национальные проекты, раз. Импортозамещение, два. Поддержка отечественного производителя, три. Развитие инфраструктуры, четыре. Цифровизация, пять.
Национальные проекты – это хорошо. Их много. Но они вызывают вопросы. Не у программы «1001 секунда об экономике», а гораздо выше, например – у президента страны. Но возникает вопрос – а что строим-то?
В прошлом году в Госдуму подан документ, согласно которому, как выяснилось, промышленность России является одной из самых энергозатратных в мире. В отечественном машиностроении, металлургии и химии расходуется в разы больше электроэнергии, чем в аналогичных отраслях в США, Китае, Германии, Японии, Бразилии и других странах. Заместитель министра экономического развития Илья Торосов пояснил газете «Известия», что «сравнение нынешней энергоемкости ВВП России с мировыми значениями показывает, что в нашей стране она по итогам 2019 года превысила среднемировой уровень и уровень США на 44%, европейский уровень – на 62%»…
Поддержка отечественного производителя время от времени тоже занимает свое место в новостных выпусках. Тема-то серьезная, не в бирюльки играем. Хотя бирюльки тоже важны. Например, на днях сенаторы России озаботились поддержкой отечественных производителей игрушек и предложили принять программу «Игрушки и товары для детства». Потому что сейчас на рынке игрушек отечественная продукция занимает только 30%. Без специальной программы никак не управиться. Как пишет «Парламентская газета», «Чебурашке помогут вытеснить покемонов из игрушечных магазинов». Так что ждем специальную госпрограмму, что-то вроде «Чебурашка против чужого».
Тем более, что, как оказалось, в этой сфере импортозамещение имеет еще и духовное значение. Как сказала председатель Комитета Совета Федерации по науке, образованию и культуре Лилия Гумерова, «игрушки – это не просто средство развития, это средство воспитания. Важно, какие ценности они транслируют. Безусловно, что отечественная продукция в этом плане выигрывает».
Каким образом Чебурашка выигрывает идеологический бой у Карлсона – не уточнялось. Но это немного напоминает, как лет пять назад один мой знакомый, большой патриот, разразился спичем: «Хватит печатать всяких Гарри Поттеров! Пора вернуть наших детей к сказкам, на которых мы росли!» «К каким именно?» – поинтересовался я. «Ну, как это «к каким»?! Красная Шапочка, Стойкий Оловянный солдатик, Винни-Пух, Бременские музыканты…». И тут стало ясно, что товарищ искренне верит, что Шарль Перро, Ганс Христиан Андерсен, Алан Милн и братья Гримм – это борцы с тлетворным влиянием чуждой европейской идеологии. Что ж, бывает…
3.
С импортозамещением – тоже вопросы. Как подсчитали эксперты Высшей школы экономики, за последние 20 лет Россия стала зависеть от импорта технологий в 12 раз больше. В 2001 году Россия импортировала технологии на сумму $395,4 млн, а в 2020 году – на $4,825 млрд. Больше всего технологиями Россию снабжают Германия, Швеция, США, Британия, Франция и Китай.
Правда, статистика – вещь лукавая. Возникает вопрос: о чем говорит факт, что в 12 раз выросли закупки технологий? Это показывает, как мы отстаем? Или это показывает, как мы начали развиваться и поэтому нуждаемся в технологиях?
Косвенный ответ на этот вопрос дает все то же исследование: «это (покупки технологий) не приводит к росту инновационной продукции: ее объем в 2015-2019 годах упал в реальном выражении с 2,172 трлн руб. до 2,024 трлн., доля инновационных продуктов и услуг в России составляет 6,1% (в 2015 году была 7,9%), сокращается доля России на рынке изобретений: в 2019 году она упала ниже 1%, а в самом начале 2010-х на страну приходилось 1,6% мировых изобретений. За десять лет число патентных заявок в России упало на 10%, до в среднем 29 тыс. изобретений в год». Видимо, поэтому и ходим за технологиями в другие экономики.
4.
Но, справедливости ради, надо отметить, то кое-где импортозамещение все же работает. Например, в Иваново уже отказываются от израильских шмелей для опыления овощей и ягод в пользу своих шмелей. Тоже самое происходит на Урале. Это хорошо и патриотично, когда на душистый хмель садится российский шмель, а не какой-то там полосатый иноагент. Хотя, конечно, пока шмелезависимость сохраняется. Например, знаменитый Великолукский тепличный комбинат сообщал, что огурцы тут «опыляются шмелями из Израиля, что также влияет на их качество и вкус». Конечно, без поллитра или хотя бы специального образования трудно понять, почему вкус и качество великолукских огурцов зависит от национальности шмеля. Они, огурцы эти, что, некошерному перепончатокрылому не отдаются?.. Нет ответа. Но в этом деле – как со шмелями, так и с импортозамещанием – в целом ясно одно: «Это неправильные пчелы. Наверное, они дают неправильный мед».
5.
На загадку номер шесть – в каком состоянии находится экономика – есть неоспариваемый никем ответ: отечественной экономике остро нужны инвестиции. Это декларируется и на правительственных совещаниях, и на международных форумах, и в интервью, и в парламенте.
В 2019 году на Петербургском международном экономическом форуме (это – то мероприятие, лицом которого в последний раз стал блогер Даня Милохин), глава Центробанка Эльвира Набиуллина выступила с программным заявлением о том, что нужно делать, чтобы обеспечить стране инвестиции. Процитирую сам себя: «В присущей ей спокойной манере Набиуллина по сути сказала, что Банк России свое дело сделал, обеспечил условия для экономического развития, расчистил строительную площадку. Девальвация рубля – это тоже неприятное, но необходимое действие. А вот дальше – нужны действия других институтов. Нужна экономическая программа развития, а не сохранения статус-кво, нужно правительство развития, а не «сумма разрозненных министерств и ведомств, которые время от времени собираются на постановочные совещания под софитами телевизионных бригад»...
С тем, что стране нужны инвестиции, все всегда согласны. На недавно завершившемся Гайдаровском форуме Набиуллина вновь говорила о необходимости повысить интерес инвесторов.
Об этом же сказал и министр финансов Антон Силуанов.
В сухом остатке – все согласны, что российской экономики необходимы инвестиции. Говорят об этом годами. А инвестиций нет. И это – экономическая загадка номер семь.
6.
Впрочем, возможно, не такая уж и загадка, судя по последнему выступлению главы ЦБ. Ведь она говорила о мотивации инвесторов. Раз нет инвестиций – значит, нет мотивации. Тут не так как у Ильфа и Петрова, а наоборот: утром – стулья, вечером – деньги.
«Так что у нас с мотивацией?» – спросит логичный россиянин. С мотивацией у нас ИИС – индивидуальный инвестиционный счет. Инвестиции через ИИС позволяют инвестору получить налоговый вычет. Хорошее нововведение, инвесторам пришлось по вкусу. Но дальше заговорили об идее реформировать ИИС. Видимо, не можем мы сидеть спокойно – нам надо что-то менять. Так что «обеспечить стабильность», о чем говорил Силуанов, – это, видимо, про что-то большое и серьезное как отношения новобрачной со свекровью, а не про конкретного инвестора, только-только привыкшего к конкретной системе налоговых льгот.
Дальше – налоги на инвесторов. Отдельная система – по прибыли от роста российских ценных бумаг, отдельная – по дивидендам, отдельная – по иностранным акциям. И постоянный риск как-то не так заполнить налоговую декларацию и оказаться виноватым. Бодрит неимоверно…
Далее – вводим систему тестирования инвесторов и систему ограничения доступа недоквалифицированных и недотестированных инвесторов к определенным инструментам…
Все нововведения – во благо. Только вот статистика свидетельствует: бой за инвестиции государство российское проигрывает даже не другим государствам, а примитивным финансовым пирамидам. Это подтверждает статистика Центробанка – число пирамид ежегодно увеличивается…
В итоге получается цугцванг: если не создавать инвестиционных ограничений – россияне теряют деньги в пирамидах и сомнительных проектах. А если создавать их – россияне теряют мотивацию к инвестициям.
Особую нотку в дело мотивации инвесторов вносит сам российский фондовый рынок. Два десятка «голубых фишек» – вечный ряд, который не пополняется. Бесконечные истории с инсайдом. И вечные падения – то мировой экономический кризис, то особый российский кризис, то девальвация рубля, то санкции, то вирусы. И все это сопровождается бесконечной песней: «российский фондовый рынок недооценен!» Причем говорится об этом лет десять-пятнадцать, а бесценный так и не может толком подняться. По индексу РТС отечественный фондовый рынок ДО СИХ ПОР не вернулся на те значения, на которых был до кризиса 2008 года.
Так что когда лояльных экспертов спрашивают про потенциал российского рынка, их ответ напоминает диалог из книги Корнея Чуковского:
«– Девочка, сколько тебе лет?
– Скоро будет восемь! А пока три…»
А перспективы вечно падающего фондового рынка вызывают по-прежнему большой вопрос.
7.
Впрочем, разговор об инвестициях сам по себе не имеет значения. Воду есть смысл собирать только в ведро без дырок. Российская экономика с этой точки зрения – дуршлаг. Из нее капитал льет как душ Шарко…
Отток капитала – словосочетание, которое тоже стало константой экономических новостей последнего двадцатилетия. А загадка номер восемь заключается в том, почему (что бы не менялось в налогах, политике, ценах или законах) с 2008 года утечка капитала стабильнее Аллы Пугачевой и неизменнее Конституции: 2008 год – $133 млрд., 2009 год – $57 млрд., 2010 год – $31 млрд., 2011 год – $81 млрд., 2012 год – $54 млрд., 2013 год – $61 млрд.
Далее – Центробанку даны полномочия мегарегулятора и он начал очистку (по мнению критиков – зачистку) банковской системы. Задача – отозвать лицензии у недобросовестных банков, которые, в числе прочих грехов, обеспечивают отток капитала из страны. Итог: из более чем 1000 банков в стране остается менее 400. Смотрим на статистику оттока капитала: 2014 год – $154 млрд., 2015 год – $57, 2016 год – $15 млрд., 2017 год – $31 млрд., 2018 год – $60 млрд., 2019 год – $27 млрд., 2020 год – $50 млрд.
По данным премьер-министра Михаила Мишустина, лидеры по вывозу дивидендов из России – это банки, топливно-энергетический комплекс и металлургия.
В задачке спрашивается: значит, очищая (или зачищая) банковскую систему, Центробанк не попал в тех, кто обеспечивает основной отток капитала?
Всего, по разным экспертным оценкам, за последние 20 лет из России ушло минимум около $800 млрд., максимум – более $1 трлн.
Приведенные выше цифры по оттоку капитала – экспертные, но они мало отличаются от официальных оценок самого Центробанка, который говорит о двукратном росте оттока капитала из России в 2020 году.
В 2021 году отток капитала стал еще больше. По предварительным оценкам, как пишет издание «Свободная пресса», чистый отток капитала из России за январь-ноябрь 2021 года составил $73,9 млрд., что в полтора раза выше показателя прошлого года». По оценкам самого Центробанка, из страны ушло две трети всей валютной прибыли, которую заработала экономика (около $111,4 млрд.) и «этот показатель стал рекордным за последние семь лет и был достигнут во многом благодаря выросшей выручке экспортеров на фоне роста мировых цен на сырье».
А дальше как? На этот вопрос дает ответ сам Центробанк, который УВЕЛИЧИЛ прогноз по оттоку капитала из России в 2021-2023 годах. И это – ответ на загадку номер четыре, почему сырье растет в цене, а зависящий от него рубль – падает.
8.
На этом сегодня все, оставшиеся загадки российской экономики – в ближайшем выпуске. Подписывайтесь на канал Finversia и специальный канал «1001 секунда об экономике» на платформе Ютуб, а также на наши каналы на платформах Телеграм и Яндекс.Дзен. Всегда рад видеть вас в числе подписчиков моих страниц в Фейсбуке или ВКонтакте. До новых встреч.
