Сергей Горащенко: «Для банков наступает эра комиссионного бизнеса»
- Есть какое-то ощущение изменений потребностей корпоративных клиентов? Понятно, конечно, что основа банковского дела остается неизменной до кризиса. Во время кризиса, и после него. Но… тем не менее?
- Если говорить честно, то главная потребность корпоративного клиента сегодня - чтобы от него отстали с его проблемами и с проблемными долгами… Действительно, нельзя сказать, что под воздействием кризиса потребности банковских клиентов как-то существенно поменялись. По сути своей они какими были - такими и остались. Но появилась определенная настороженность в том, с кем работать в будущем, в правильном выборе партнера.
- Партнера-банка?
- Да, банка. Знаете, часто приходиться представлять себя на месте клиента… Что же он сейчас чувствует? Прежде всего – чувствует, что начался период своего рода массовой «атаки» банков на проблемных клиентов. Причем не синхронной, отнюдь. Со стороны разных банков эта «атака» по-разному выглядит.
Помните, у кого-то из классиков было сказано: «Все счастливые семьи счастливы одинаково, а несчастливые – несчастливы по-разному.
Примерно также сложилось и в отношениях банков с корпоративными клиентами. До кризиса банки и их клиенты были «счастливы» одинаковы. У всех банков много денег, все хотят зарабатывать, все раздают кредиты, все стараются делать это дешево. И тут кризис и появилась обратная сторона медали. Оказывается эти деньги надо возвращать. Оказывается, иногда те, кому их надо возвращать, почему-то очень злые. Оказывается, некоторым из них совершенно наплевать на то, что будет с клиентом дальше.
Получается, что раньше отношения между банками и клиентами в условиях восходящего рынка выстраивались настолько беспроблемно, что всякая бдительность на уровне доверия почти совершенно пропала и при выборе долгосрочного партнера она не была критичной. Ну, какая разница, где обслуживаться и у кого кредитоваться, когда все приветливы и нараспашку.
Теперь же само время расставило точки над «i». И те корпоративные клиенты, которые «живы», которые имеют перспективу развития своего бизнеса, вынуждены выбирать банковских партнеров намного осмотрительнее.
Здесь включаются, конечно, разные факторы. И порядочность людей - все равно, так или иначе, любая организация это, прежде всего, люди и их умение договариваться. А также их готовность к пониманию твоих проблем и желание помочь в решении этих проблем. Сегодня, выбирая банк, с которым предстоит работать, корпоративный клиент, прежде всего, задумывается о том, а как этот банк поведет себя в случае форс-мажора.
- Выбирают добреньких?
- Скажем так – готовых понимать и идти навстречу. Разумеется, не только. При выборе банка, в котором корпоративный клиент собирается обслуживаться, остаются очень значимым и такой фактор как цена услуг. Далее идут степень защиты информации, защиты доступа к счетам и транзакциям. Причем понятно, что фактор низкой цены находится в определенном противоречии с фактором высокой безопасности. Качество безопасности стоит денег. По своим клиентам мы видим, что большинство это прекрасно понимает. Наши клиенты все чаще готовы увеличить защищенности своих банковских каналов, даже если это стоит определенных дополнительных денег. Так, спрос на элементы повышенной безопасности, которые мы предлагаем нашим клиентам уже более года, летом вырос в разы по сравнению с первой половиной года, и в десятки раз по сравнению с прошлым годом.
- Может быть, это связано с пиком всевозможных «вскрытий» банков минувшим летом?
- Да в общем-то не было никакого пика! Вы говорите о том, что за последнее время появилось много сообщений о «покушениях» на банки. Это действительно так, но количество этих «покушений» растет постепенно уже на протяжении нескольких лет. Просто в этом году наступил какой-то определенный информационный прорыв: банки перестали замалчивать эти случаи, перестали, так сказать, «стесняться». Причем ущерб банков от этих «покушений» носит характер не столь финансовый, а скорее репутационный. В банках достаточный уровень безопасности, чтобы в большинстве случаев предотвратить финансовые потери от IT‑криминала.
- Вернемся к теме отношений банков и клиентов. Переток клиентов происходит на рынке?
- Происходит. Он неминуем. Есть переток клиентов от банков, которые либо себя «плохо чувствуют», либо «плохо себя ведут». Можно даже сказать, что наметились определенные «тропки» от «плохих» банков к каким-то «хорошим», но нельзя сказать, что есть определенные банки, в которые уходит клиент.
- А как заранее клиент может определить, что банк, в который он «Перетек», - хороший?
- Заранее никак. Он же не будет наивно спрашивать, как новый банк поведет себя в случае просрочки по кредиту или какого-то иного форс-мажора. Все ответят, что хорошо. А понять это можно только по знакомым и партнерам, которые в этом банке уже обслуживаются.
- То есть во всю мощь работает «сарафанное радио»?
- Нельзя сказать, что это уж такой мощный механизм. На самом деле привлекать клиентов через дружественную ауру сложнее, чем расставаться с клиентами через эту же ауру. Да, один довольный банком клиент расскажет об этом паре своих партнеров и они, может быть, придут в этот банк и станут его клиентами. Зато один неудовлетворенный или обиженный клиент расскажет об этом не паре, а десяти партнерам…
Так что методы привлечения клиентов в основном остаются классическими. Рекламная компания, активизация продаж во фронт-офисах. Больше внимание уделяем малым клиентам. До кризиса фронт-офисы едва ли не большинства российских банков были довольно «расслабленными» по части привлечения корпоративных клиентов. Была обычно маленькая группа клиентских менеджеров, которая работала, как правило, в центральном офисе, а «фронты» все-таки были больше ориентированы на работу с частным клиентом. Теперь настает время привлекать корпоративных клиентов во «фронте». Передвинуть точку продаж корпоративных услуг ближе к клиентам. Не ограничиваться исключительно операционным обслуживанием. Наконец, сделать так, чтобы «малый» клиент, заходя в банковский фронт-офис, мог не просто по прейскуранту корпоративные услуги посмотреть, а получить профессиональную консультацию, правильные рекомендации.
Про себя же мы можем сказать, что запускаем новый проект взаимоотношений с корпоративными клиентами и некоторые предпосылки для быстрого «запуска» этой модели у нас уже есть.
- Что значит «новый проект»?
- Это технологический проект по запуску системы поддержки принятия решений в области взаимоотношений с корпоративными клиентами. Проще говоря, известная модель CRM.
- Очень от многих банкиров доводилось последнее время слышать, что они бьются или бились над этим. Но мало кто мог сказать, что бились-бились и добились…
- На самом деле, успешных внедрений немного. Даже, если честно сказать, наверное и вообще нет в России – действительно, идеально успешных, начавших приносить ту пользу, которую изначально от них ожидали. Но это, в общем, объяснимо. У нас в стране не на таком уровне и не в той плоскости до сих пор выстраивалась конкуренция между банками, чтобы «биться» на уровне взаимоотношений с клиентами. Процентов 90 конкурентных преимуществ до сих пор лежало и, наверное, лежит в ценовых предложениях. То есть мы находимся пока еще на самом примитивном уровне конкуренции – ценовом. И только начинаем всерьез конкурировать в других областях – например, в качестве обслуживания, в технологиях, в скорости обслуживания, безопасности и т.п.
- А ваш проект позволит вам выигрывать такую конкуренцию?
- Он позволит подготовиться к этому. Тут нужны и усилия других банков. Понимаете, если мы не будем иметь конкурента, который стремится соревноваться с нами именно в этой области, то и у нас не возникнет действительно насущной необходимости пользоваться этим инструментом в должной степени.
Это примерно как птице, за исключением некоторых видов, очень тяжело плавать под водой. Если мы будем «летать в воздухе», а вся конкуренция по-прежнему будет происходить «под водой», то нам все равно придется нырять, а не летать.
Поэтому у нас пока нет цели внедрения системы CRM в идеальном ее виде, в «западных образцах». И мы сознательно внедряем ее сейчас с ограниченной функциональностью – той, которая именно на сегодняшний день нам необходима. То есть пока - скорее для внутренних целей, нежели для внешних.
А достижение внешних целей можно будет ощутить, поняв, как это отразится на клиенте, на повышении качества его обслуживания в комплексном понимании.
По идее клиент будет чувствовать, что о нем заботятся, заботятся о его комфорте, о его чувстве защищенности. А это все возникает на самом что ни на есть практическом уровне – быстрота расчетов, подбор продуктов, который клиенту удобно использовать именно в комплексе, своевременный звонок, своевременное уведомление о каких-то операциях, которые вызывают сомнения, и т.д.
Это все у нас частично уже внедрено, частично готово к внедрению. Одновременно мы экспериментируем с обслуживанием. Вот, например, с 1 октября у нас стартовала кампания «Бинбанк платит вам за РКО». А суть предложения вот в чем.
Есть некий набор стандартных банковских услуг, которыми любой корпоративный клиент так или иначе обязательно пользуется. Он проводит платежи и делает это через банк, сдает и получает наличные, платит налоги, ведет расчеты по международным контрактам, и многое другое, и все это делает с помощью банка. Корпоративный клиент имеет расчетный счет в банке и пользуется им обязательно. За все такие услуги, под общим названием «расчетно-кассовое обслуживание» клиент платит банку.
В последнее время, особенно до кризиса, стала распространенной модель обслуживания клиентов в большом количестве банков одновременно. Финансовые потоки были распылены, остатки были минимальны, зависимость от стоимости услуг РКО была высокой. Часто это происходило на волне кредитного бума – получить кредит можно было почти в любом банке, однако, взамен очень часто банк требовал от клиента обслуживать свои финансовые потоки именно в нем. Погоня за кредитными ресурсами, искушение взять больше, и привело к такой неконкурентной модели. Сейчас, когда погоня за кредитами отошла на второй план, а главным стала возможность конструктивного взаимодействия с банком по наиболее широкому перечню вопросов, клиенты все же склонны не «прыгать», а сузить общение до минимально разумного по количеству и максимального по доверию круга банков, которые уже станут надежными партнерами.
А, сконцентрировав свои платежи в одном банке, многие компании могут за счет их объема претендовать на абсолютно обоснованный индивидуальный подход, включая и индивидуальное ценообразование. Кроме этого, концентрация потоков в одном месте также существенно повышает размер свободного остатка на счете, который так выгоден банку. И несложный расчет, который с применением наших цен мы предлагаем клиенту, чаще всего создает ситуацию, когда клиент от банка в виде процентов на остаток получает больше, чем платит банку. Вот и посудите: кто ж кому за РКО платит? Выходит БИНБАНК платит вам за РКО!
- Даже так?
- Да, при условии, что клиент не снижает на своем счете минимальный остаток. Например, при обороте в 2 миллиона рублей минимальный ежедневный переходящий остаток должен составлять 270 тысяч рублей, чтобы обслуживание в банке стало бесплатным для клиента. Согласитесь, это реально.
- А если остаток даже больше минимального?
- Если больше, то клиент еще и получает от нас дополнительный доход.
- И насколько позитивно клиенты это новшество воспринимают? Может быть, кто-то скажет: «Да ну, это мелочь». Или сейчас все считают деньги?
- Да, в основном считают. Сейчас в рамках оптимизации бизнеса это для всех актуально.
- То есть этот продукт, прежде всего, на финансовых директоров рассчитан?
- На всех, кто принимает решения относительно банковского обслуживания. Это может быть финансовый директор, главный бухгалтер, генеральный директор малого и среднего бизнеса. Бывает, иногда и курьеры такое влияние имеют в своей организации, что от них зависит и принятие решения... Они же приезжают в банки и им здесь все это можно рассказать, показать, объяснить. Затем он поехал и уже у себя в организации пересказал…
- Уже почувствовали заинтересованность?
- Пока еще сложно делать какие-то выводы, месяца не прошло. Но звонки по этому поводу у нас пошли со следующего дня, как появилась реклама «Бинбанк платит вам за РКО». На следующий же день у нас уже было порядка десятка звонков, я был приятно удивлен, что такую быструю реакцию вызвало наше предложение.
- Давайте предположим, что ваше предложение вызовет клиентский бум в Бинбанке. Вы готовы «справиться» с новыми клиентами, не снижая качества обслуживания?
- Мы сейчас его, наоборот, радикально повышаем. Стараемся, во всяком случае. Например, увеличиваем скорость проведения платежей за счет развития корреспондентской сети. Увеличиваем время обслуживания клиентов. Если какому-то клиенту выгодно или удобней в течение дня формировать платежки, а только вечером разом «сгрузить» их в банк, то теперь он может это сделать. Когда-то мы проводили платежи в традиционном режиме, до 15:00. Затем установили так называемый продленный режим до 17:00. Теперь же во многих наших офисах это время продлено вплоть до 21:00. Это позволяет клиентам в рабочее время быть у себя в офисе и спокойно работать, а уже после работы взять необходимые документы, приехать в банк, отдать документы, забрать выписки, задать вопросы, узнать новые предложения в спокойной обстановке, и поехать спокойно домой. Это один из самых простых примеров.
- Вернемся к теме безопасности. В этой сфере тоже подвижки?
- Что главное для клиента с точки зрения безопасности? Его ведь волнует не безопасность банка, а безопасность его собственного счета. То есть ему важно знать все о платежах, которые проходят по его счету. Как известно, кто предупрежден, тот вооружен. Для частных клиентов давно действует услуга SMS‑информирования по всем транзакциям с пластиковой картой. Я ей пользуюсь, вы, наверняка тоже пользуетесь. Сейчас массово пойдет точно такая же услуга для бизнесменов.
- А как технически выглядит?
- Точно также. Идет SMS-сообщение на мобильный телефон директора или главного бухгалтера о совершении платежа со счета компании. Это, в общем, отнюдь не ноу-хау не изобретение, но пока для корпоративных клиентов это делает считанное количество банков. Это один момент который очень здорово повышает безопасность.
Второй момент - это уже технические средства защищенности каналов, особенно для тех кто работает в системе «Банк-клиент». Это различного вида разовые «ключи», двухкомпонентные «ключи», USB-токен и т.п. С точки зрения уровня защищенности это уже следующее поколение решений по обеспечению безопасности. Стопроцентной безопасности, однако, не дает ни одно пока решение. Тем не менее, эти средства – это современное серьезное повышение уровня защищенности ваших финансов.
- Вы давно ввели это в практику?
- Примерно год назад. Была идея объединить производство USB-токен с открытием счета, но решили оставить принцип добровольности. Мы хотим, чтобы уровень защищенности был осознанным и разумным выбором самого клиента, а не навязанной услугой.
- Вы совершенно справедливо назвали все это новым поколением средств защиты, но ведь к новому поколению защиты всегда подбирается новое поколение нападения…
- Скорее наоборот, сначала появляется новое поколение вирусов, а потом новое поколение «лекарств»…
- Ну да, и так по кругу. Идеология USB-токена пока еще не породила новых средств взлома?
- Насколько, я знаю, нет. Но это вопрос скорее к специалистам… Пока же это технология, которая обеспечивает высокий уровень защищенности. Дальше обязательно будет что-то новое. Например, сканирование сетчатки глаза или отпечатков пальцев. Это, в принципе, вполне реализуемо, но дороже. Хотя мы сейчас уже думаем о том, что подобные методы авторизации персонала, работающего с операционными системами, пора внедрять в банки.
- Ужас…
- Почему ужас? Ужас вот эти ситуации с компрометацией счетов клиентов во многих банках. «Ключи» на флешках элементарными вирусами копируются. Снимается пароль доступа, снимается «ключ» и все - злоумышленник обладает всеми средствами доступа к вашему счету.
- А чем меня USB-токен принципиально от этого защищает?
- Он для каждого случая, когда вы соединяетесь с банком, формирует новый пароль, вернее его часть. Другую часть знаете вы. Ваш пароль при каждом входе разный, даже если один раз его кто-то прочитает, воспользоваться им он уже не сможет…
- Итак, на повестку дня всерьез поставлен вопрос о том, чтобы вывести безопасность интернет-банкинга на новый уровень. Это конкурентное преимущество?
- Да, несомненно.
- А насколько для клиента это важно? Вот вы в самом начале нашего разговора сказали, что у нас главное конкурентное преимущество – цена…
- Сложно сказать однозначно. Сам по себе, в отрыве от других факторов, уровень защищенности, наверное, для клиента значительным конкурентным плюсом не будет. Для него эти плюсы должны быть комплексными - удобное время обслуживания, быстрые платежи, возможность индивидуальных тарифов, уровень защиты. Вот все в целом и есть конкурентное РКО.
- Кстати, вы полагаете, что волна «атак» на банки, которую мы наблюдаем, будет продолжаться?
- Вы знаете, я думаю, насколько долго будут существовать ценности в жизни, настолько долго будет и искушение их воровать. Эта тема бесконечна.
- Зато заметно изменились акценты. Если раньше тема безопасности в частности и тема обслуживания в целом была «вопросом офиса», то сейчас это – «вопрос Интернета». Можно сказать, что сегодня так обстоит дело для большинства банковских клиентов?
- Да.
- …И вот мне, обывателю, клиенту, говорят: «Приходи к нам на обслуживание, у нас банк хороший». Почему хороший? – «А у нас большая сеть офисов». Да мне плевать, ее у вас может вообще не быть. Для меня банк - это ярлык на компьютере… Мне вот, например, очень нравится, как поставлено обслуживание в офисах BSGV, но я там счет не открою, пока у них не заработает полноценный интернет-банкинг. И насколько велики такой вот перелом в сознании клиентов?
- Ну, очень близко к тому, что вы сказали. Для многих это именно так и есть. Но, думаю, в России еще много времени пройдет, прежде чем банковские офисы радикально потеряют свое значение. Даже несмотря на глубокое проникновение Интернета в России, все-таки уровень доверия к «виртуальной» работе у нас пока низок, Как ни парадоксально, именно это стало причиной того, что уровень защищенности финансового рынка России выше, чем за рубежом.
- Из-за его «виртуальной недоразвитости»?
- Да. Из-за предубеждений клиентов, многие из которых не пользуются возможностями интернет-операций. Из-за неясности со статусом «электронной подписи».
Ведь тут чрезвычайно важна законодательная база. Это за рубежом е-майл или факс прислал и все, достаточно для того, чтобы принятое клиентом какое-либо обязательство считалось подтвержденным. У нас же все это бесполезно, пока «живой» подписи нет. Более того, даже «живую» подпись можно оспорить: это не я подписывал и точка. Так что для любого банка дистанционное обслуживание пока, в ощущениях, часто несет в себе дополнительные риски.
- Тем не менее, при всех этих проблемах «удаленка» становится заметным конкурентным преимуществом?
- Да. В принципе сегодня можно констатировать, что для корпоративных клиентов интернет-банкинг уже стал не только полезным, но и необходимым сервисом…
- Судя по всему, ваши инициативы в сфере обслуживания клиентов носят не просто системный, но и стратегический характер. Можно ли говорить, что смещаются приоритеты российского банкинга? Ведь до кризиса банки жили другими интересами – побольше и покруглее кредитные портфели, подешевле заимствования на Западе. Все остальное было как бы на втором плане. Потом на первое место вышли депозиты. И что - теперь очередь комиссионного бизнеса?
- Несомненно. Для банков наступает эра комиссионного бизнеса. Мы возвращаемся можно сказать, к основам основ. И это естественно. Источники рефинансирования для большинства банков пересохли, депозитный рынок «перегрет», кредитный – в лучшем случае не приносит былые прибыли, а в худшем – несет чрезмерные риски и проблему «плохих долгов».
А в остатках на клиентских счетах – почти 3 триллиона рублей. И это самые дешевые деньги – деньги, за которые банки не платят. По сути, единственные затраты на этот ресурс – это затраты на операционную деятельность.
- Я понимаю, что это дешевый ресурс, суперресурс. Но ведь это крайне ненадежные, «сверхкороткие» деньги. Даже в сравнении с депозитами. Депозиты хотя бы год в массе своей в вашем распоряжении, а остатки на счетах – одну ночь?
- Не совсем так. Так было бы, если бы у нас обслуживался один-два-три клиента. Когда их десятки тысяч, остатки в целом вполне стабильны. Вариантов размещения таких средств до востребования немало. Это традиционные денежный и фондовый рынки. И вполне комфортно применять эти средства для финансирования коротких потребностей того же реального сектора в форме коротких кредитов или овердрафтов.
- Это интересный для клиентов продукт?
- Конечно.
- А для кого?
- В основном для «оборотистых» компаний - оптовые торговцы, розничные торговцы. У них логистика идет сложная, каждый день масса операций, причем сегодня больше проплатили, завтра - меньше. Очень удобно при такой модели иметь возможность занять на короткий срок. Тут-то им и нужен овердрафт…
- Если не ошибаюсь, недавно в одном из своих интервью вы говорили о перспективах банковского комиссионного бизнеса. По вашим ощущениям, подходы к этой теме в России меняются? В целом идеология российского банкинга начала меняться?
- Думаю, начала. Даже опасаюсь этого, потому что это значит, что и конкуренты будут серьезные. Раньше это была область, где всерьез не конкурировали. Рассуждали тогда иначе, у банков были бриллианты мелкие. А сейчас - щи жидкие. И банки, как и весь российский бизнес, начинает думать о каждой копеечке.
- Можно как-то охарактеризовать теоретически достижимую рентабельность комиссионного бизнеса?
- Смотря по соотношению к каким затратам. В принципе и в докризисные времена комиссионный бизнес в нашем банке формировал порядка 18-20 % операционной прибыли. Как было по рынку в целом - не знаю, никогда не было принято следить за этим. Сейчас эта доля растет, потому что банкам надо возмещать убытки по кредитным портфелям и другого выхода просто нет. Тем более, что это как раз абсолютно безрисковые доходы. На них нет ни потерь, ни резервов.
В идеале, на мой взгляд, любой банк должен стремиться к тому, чтобы комиссионные прибыли полностью покрывали расходы банка - зарплаты, аренду помещений, автопарк, связь. Логично, чтобы содержание банка полностью покрывалось бы безрисковой составляющей бизнеса.
- То есть, если совсем упрощать, до абстрактной модели, чтобы банк работал, даже не получая отдачи от кредитов и не привлекая депозиты?
- Да. И был самодостаточен, даже если он, допустим, все потеряет на кредитном портфеле. И это, кстати, вполне соответствует идеологии банковского дела вообще. Ведь функционал банков состоит из двух частей. Одна функция - перераспределение денег, а вторая – предоставление услуг по обеспечению их движения.
А мы так увлеклись «вкусной «первой функцией, что стали просто-напросто забывать о второй.
- На Западе о ней если и подзабыли, то гораздо в меньшей степени…
- Да, у них традиционно комиссионная составляющая бизнеса очень высокая. У них очень развиты направления работы, где первичен комиссионный доход: брокерские услуги, организация финансирования и пр. И посмотрите на размеры их комиссий: они там порой в 5-10 раз выше, чем комиссии за такие же услуги в наших банках. Они не стесняются на комиссиях зарабатывать.
- Полгода назад мы с вами говорили о работе по расшивке долгов клиентов вашего банка. Чем дело кончилось?
- Мы работаем в том же самом режиме - не выкручиваем руки клиентам.
- А эффект есть?
- Почти все ситуации «расшили». Вот буквально только что смотрели ситуацию по одному из клиентов. Летом казалось, что уже совсем все, долг придется списывать или еще что-то. А сейчас ничего, нормально. Клиент более-менее успокоился, предлагает нормальное обеспечение под реструктуризацию кредита, есть основа для договоренностей. Просто надо было дать «созреть» этому процессу.
- То есть вы уже перевалили пик проблем?
- Помните, я тогда в наше разговоре предполагал, что сентябрь будет переломным месяцем в этом плане, потому что все долги «вызреют»? Так и получилось. Сейчас весь кредитный портфель «прозрачен» с точки зрения проблем, понятно, из чего он состоит и что с ним делать. Есть, конечно, и некоторые тяжелые случаи, но в большинстве своем они небезнадежны. По крайней мере, ситуация с «плохими долгами» стала более просчитываемой и управляемой.
- Как вы считаете, имущество, переходящее банкам по дефолтным кредитам, будет увеличиваться?
- Да, обязательно.
- А банки знают, что с ним делать? Вот недавно в Америке выяснилось, что один из сотрудников банка, к которому перешли многомиллионные заложенные особняки, устраивал там какие-то вечеринки… А что еще с ним делать…
- Думаю, ситуация с объектами банковских залогов в России и в Америке принципиально разная. Давайте примерно посчитаем. Допустим, наши банки коснутся дна на уровне доли дефолтных кредитов в размере 25% от сегодняшнего портфеля (прогноз вполне реалистичный). Допустим также, что по всем из них банкам отойдут объекты недвижимости. При средней площади привлекательного объекта в 2000 кв.м. и его примерной стоимости в 25 тыс.руб. за 1 кв.м. это около 60 тыс. таких объектов в стране, примерно по полтысячи на регион с концентрацией в крупных центрах. Да, это не пустяк, но и не цунами. В США же 1,5 миллиона домов под управлением банков, из которых 15% уже в их собственности, а еще 41% - в аукционах. В одном Лас-Вегасе 39 тысяч таких объектов – более половины российского объема.
- То есть вы считаете, что эта тема несколько раздута?
- Тема очень важная и ей надо заниматься. Механизмы профессионального управления непрофильным имуществом банкам, несомненно, необходимо настраивать. Мы к этому оказались не готовы. Сейчас этот процесс мы, к счастью, уже наблюдаем.
Портал Bankir.Ru, 26 октября 2009 года
Также статья была опубликована: портал Finarty.ru, октябрь 2009 года