Ян Арт: «Я мечтаю о такой России, которая будет базироваться на малом и среднем бизнесе»
- Ян Александрович, Вашу судьбу можно назвать удивительной. На жизненном пути Вы познали, как взлеты высоко вверх, так и серьезные падения. Откройте секрет, как события Вашей юности повлияли на Ваше становление, как профессионала?
- Нужно начать с того, что я родился в артистической семье. Моя мать и отчим - актеры. Мама и сейчас работает в Качаловском театре, в Казан. Как это часто бывает в актерской семье, дети растут творческими личностями, но делятся на две части. Они либо обожают театр и повторяют судьбу родителей, либо ненавидят театр всеми фибрами души. Я отношусь ко второй половине (смеется). С детства я мечтал стать историком или журналистом. Историком мне стать не удалось. К сожалению, во времена моей юности история как наука никому была не нужна – либо становись простым учителем в школе, либо занимайся историей КПСС – и точка. Я стал журналистом. Окончил факультет журналистики Московского университета. В 1988 году во время одного из приездов в родную Казань, я женился. И это подтолкнуло чаще бывать в Казани. В 1989 году на летнюю практику я пошел в легендарную тогда газету «Вечерняя Казань» Андрея Гаврилова.
Меня увлек этот мир. Казань всегда казалась мне маленьким Парижем, моим «праздником, который всегда с тобой». А Москва стала противной после 1990 года – грязная, озабоченная деньгами, серая. Поэтому почти 13 лет я жил и работал в Казани. После смерти Андрея Гаврилова, полгода проработал заместителем главного редактора «Вечерней Казани». Потом, в 1992 году, мы совместно с двумя предпринимателями Александром Таркаевым, ныне покойным, и Султаном Салимзяновым, одним из первых кооператоров Казани, организовали первую в Казани радиостанцию «Пассаж». Также совместно с отчимом мы создали частный театр «99». Позже, четыре года, я работал заместителем главного редактора в газете «Время и деньги», а в 2000-2003 годах - заместителем директора Центра экономически-социальных исследований при Кабмине Республики Татарстан. Это была интересная работа. Именно тогда я защитил диссертацию. После этого работал над медийными проектами. К сожалению, последний из проектов того времени реализовать не удалось.
- И в 2005 году Вы покинули Казань…
- Да. Какой-то период жизни был уже исчерпан и мне захотелось вернуться домой, в Москву. Так сложилось, что с 2005 года в Москве я был вынужден начинать все с нуля. Но в этом есть свой плюс - можно сказать, что я прожил две жизни: одну в Казани, другую – в Москве.
- Как развивалась Ваша карьера дальше? Какие цели Вы ставили перед собой?
- В Москве волею обстоятельств я занялся финансовой аналитикой и журналистикой. Позже стал вице-президентом Ассоциации региональных банков России, председателем совета Ассоциации кредитных брокеров и финансовых консультантов, членом Совета директоров Национальной ассоциации профессиональных коллекторских агентств и организации ЦРФИН, объединяющей игроков форекс-рынка. Может быть, это и не очень правильно с точки зрения высшей профессиональной этики журналиста, но для меня всегда было важно не только описывать, но влиять на какие-то процессы. А если проще - хотелось финансовый рынок России сделать более человечным. На мой взгляд, формула: «Ничего личного, это только бизнес» - абсолютно не годиться для современного финансового рынка. Этот рынок должен быть более адаптирован к обществу. У нас между россиянами и финансами – пропасть, что, по моему мнению, является одной из самых глубинных проблем нашей страны в целом, и малого и среднего бизнеса, в частности. Я имею в виду не только отношения предпринимателей с банковской системой, но и финансовый рынок в целом. У нас нет капиталов - ни у людей, ни у малого бизнеса, у нас недостаточно инвестиций, у нас нет умения управлять деньгами, нет умения превращать деньги в инструмент достижения целей. Вследствие этого сами деньги в нашей стране становятся не инструментом, а целью. Причем, как для простых граждан, так и для предпринимателей.
- Как лично Вы относитесь к деятельности предпринимателей?
- Я бы мечтал о России, которая базируется именно на малом и среднем бизнесе. К этому прийти нереально, пока не изменится сама система. У нас государство довлеет над страной, а не является частью общества. И пока моя мечта – это фантастика. Неизвестно, какими методами этого достичь. Наш малый и средний бизнес повторяет нашу российскую ментальность со всеми минусами и плюсами. Он повторяет то же целеполагание, те же проблемы. Малый и средний бизнес является срезом нашего общества. Он живет тем же, чем и средний россиянин. На мой взгляд, предприниматели – это лучшая часть российского общества. Лучшая – не в смысле самая умная, нравственная и честная, а лучшая в том смысле, что здесь нет места пьянству, лени, люмпенизации, деградации и другому, что, к сожалению, часто встречаются в российском социуме.
- Как Вы оцениваете положение малого и среднего бизнеса в России сегодня?
- Посмотрите, 25 лет мы говорим о том, что нам необходим малый и средний бизнес, но и 25 лет назад, и сейчас его положение очень неустойчиво. Конечно, за 25 лет многое изменилось, но то место, которое малый и средний бизнес занимает во всех развитых странах, у нас он не занял до сих пор. И это - большая беда России. Государство больше связано с крупными монополистами, чем с сотнями тысяч малых предприятий.
- Известно, что кредиты – это кровь экономики, если кредитные средства не перетекают из банков в бизнес, не возвращаются обратно с процентами, то в экономике просто не хватает денежных средств. Начинается ее угасание. Именно это сейчас и происходит в нашей стране. Как Вы прокомментируете эту ситуацию?
- Да, это так. Но не страшно, что кредитные деньги перестали перетекать по этому циклу, что кредитование умирает из-за появившихся серьезных проблем, из-за девальвации рубля. Это не страшно, потому что у нас кредитования фактически и не было. Было кредитование торговли, но не производства. Ведь сколько стоили кредиты даже в лучшие времена? 18-20% годовых. Под такие проценты кредиты могут брать только торговцы, лишь они в состоянии «отбить» их своей рентабельностью.
Вот я сам руководил небольшим медиа-предприятием с рентабельностью 15%. Как я могу взять кредит под 20% с такой рентабельностью? На что? На масштабирование деятельности? Ну, хорошо, я, предположим, взял кредит, привлек банковские средства на масштабирование, увеличение бизнеса, который приносит 15% прибыли. Если я привлекаю эти средства под 20% моему бизнесу приходит конец, это абсурд. А вот быстрые торговые операции, имеющие рентабельность до 50% и даже до 100%, могли себе это позволить. Поэтому ресурсов для нашего малого и среднего бизнеса не хватало всегда. Даже во времена кредитного бума. Ему российские кредиты противопоказаны. Поэтому тот факт, что сейчас стоимость кредита возросла, скажем, с 20% до 30% существенной роли не играет. Ресурс для развития, которым и должен являться кредит, столько стоить не может и не должен. Другое дело, что я не считаю виновниками этой ситуации сами банки, потому что они тоже не могут давать деньги в кредит ниже «себестоимости» денег, они не могут работать себе в убыток - ниже уровня инфляции, ниже учетной ставки, установленной Центробанком. Банки тоже должны иметь какую-то маржу. Вот этот замкнутый круг, на мой взгляд, является проблемой гораздо серьезнее того, что кредитные деньги почти не вливаются в экономику нашей страны сегодня.
- Как развернувшийся кризис повлиял на банковскую систему? Говорят о кризисе в самой банковской системе. Как понимать кризис именно здесь?
- Кризис банковской системы однозначно есть. В экономическом смысле мы сейчас находимся в жесточайшем системном кризисе. Если говорить сугубо о банках, то банковская система нашей страны сегодня испытывает даже не тяжелый, а тяжелейший период. Поэтому банки практически не кредитуют сегодня ни предпринимателей, ни физические лица. Объемы кредитования со второй половины 2014 года не просто уменьшились, а упали во много раз. В разы сократилось автокредитование, намного меньше выдается и ипотечных кредитов. Корпоративный долг России вырос в разы. Правда, объем такого долга – это не показатель деградации, а показатель развития. Но здесь нельзя сбрасывать со счетов и неэффективное использование привлеченных на внешних рынках кредитных средств (воровство, неэкономные траты и т.п.)
- Что ждет банковскую систему нашей страны в будущем, по Вашему мнению? Как влияет на банковское сообщество девальвация рубля?
- Банковская система будет уменьшаться, деградировать. Как ни странно, собственники банков сегодня очень похожи на малых предпринимателей. И у тех, и у других потерян вкус к своему делу. Во многом это определяется страхом, ведь государство постоянно контролирует, напоминает о нарушениях, при этом постоянно меняя правила ведения бизнеса. По сути, банковский бизнес «кошмарят». Я не люблю жаргонные слова, но в этом контексте так выразиться более чем уместно.
Только одно более-менее внушает надежду на будущее возрождение. Председатель Центробанка Эльвира Набиуллина пошла на девальвацию рубля. Я считаю это мужественным поступком. Эта мера была необходима, Факт того, что рубль держался на нефти, был совершенно неестественен. В принципе, ничего страшного в девальвации рубля нет. В тот же период норвежская крона тоже девальвировала, просто она девальвировала на 25%, а наш рубль – почти на 100%, ведь в наш рубль не было заложено ничего, кроме стоимости нефти и газа.
- В чем отличие российской банковской системы, российских предпринимателей от западных коллег?
- Нашей банковской системе примерно 25 лет. В 1988-1990 годах стали создаваться первые негосударственные банки. Главное отличие нашей банковской системы от западной в том, что за все эти годы, за четверть века у банковской системы России так и не возникло настоящих серьезных денег, она располагает только заемными средствами. Собственная капитализация нашей банковской системы несерьезна. Российская экономика по масштабу занимает восьмое место в мире. А, с точки зрения развития банковской системы, мы находимся на очень далеких позициях. Кроме того, российская банковская система не научилась играть, как говорят, «в долгую». В банке, как и в бизнесе, люди хотели быстро сделать капиталы и стремились вывести их в офшоры. Они делали это не потому, что они такие подлые негодяи, а потому, что наша страна не обеспечивает стабильность «правил игры». Посмотрите, у нас даже в обществе нет правил игры. У нас идет вечный бой друг с другом без правил. Бизнес борется с властью, власть сражается с бизнесом. Всем нам нужно учиться выстраивать схемы, при которых выигрывают все. Например, и государство, и бизнес, и простые люди. Это у нас пока получается плохо. Мы считаем, что бизнес и социум – это игра с нулевой суммой. Мы пока не научились вместе создавать прибавочную стоимость.
- А российские предприниматели? Что отличает их?
- Мне кажется, проблема в том, что наш средний постсоветский предприниматель на самом деле не хочет им быть. Малый бизнес для него – это инструмент подняться в обществе. Инструмент обогащения. Например, французский малый предприниматель любит свой бизнес. Он ни на что не променяет свой унаследованный от отца маленький ресторанчик или бакалейную лавку. Или он держит парикмахерскую и получает удовольствия от самого процесса стрижки и плетения волос. Он хочет жить именно так. Он не стремиться сделать сеть ресторанов из своего ресторанчика, он хочет сохранить свой уникальный семейный ресторан.
В нашей российской ментальности - все по-другому. Мы хотим добиться всего и побыстрее. Естественно, я обобщаю, это характерно не каждому предпринимателю, но большинству. Это определяет тенденцию. Большинство российских малых предпринимателей мечтает стать крупными. Возможно, поэтому у нас мало развито фермерство. Предпринимательство рассматривается как средство, инструмент повышения своего уровня жизни. И здесь кроется причина ненужной торопливости, недальновидных шагов предпринимателя.
На Западе же все по-другому. Там предпринимательство– это образ жизни. Совсем не обязательно западный предприниматель зарабатывает больше высокооплачиваемого хорошего специалиста, но он любит свой бизнес. В этом я вижу основное отличие большинства российских предпринимателей от их западных коллег.
- Почему, по Вашему мнению, конструктивный диалог бизнеса и власти до сих пор не найден, несмотря на предпринимаемые попытки, как с одной, так и с другой стороны?
-К сожалению, как предприниматели, так и чиновники не строят долгосрочных планов. Как правило, чиновник все равно больше думает о своей личной карьере и новые проекты он рассматривает, проецируя лично на свое положение и будущие результаты. Это замечательно, что есть чиновники, есть предприниматели, стремящиеся услышать друг друга, желающие откровенного разговора, чтобы учесть интересы каждой из сторон. Но, к сожалению, личные интересы большинства из этих сторон диалога часто выходят на первый план, поэтому, на мой взгляд, эти бесспорно заслуживающие уважения начинания мало что меняют. Но, вместе с тем, эти попытки обязательно надо продолжать, потому что благодаря им возникает хотя бы малейшая толика взаимопонимания и надежды на то, что бизнес и власть услышат друг друга.
Но, если уж разделять ответственность за современное положение предпринимателей в нашей стране, то, на мой взгляд, в большей степени она лежит на чиновниках. Они ничем не рискуют, потому что опять же «играют с нулевой суммой». Мне кажется, что успешность развития малого и среднего бизнеса, успешность диалога бизнеса с властью зависит не столько от «правил игры», сколько от неизменности этих правил. На мой взгляд, слишком часто у нас происходят законодательные изменения. Нам нужна стабильность. Я не верю в развитие в нестабильность. Вот посмотрите, если, играя в шахматы, мы меняем правила, кто в будущем согласиться сыграть с нами в эту игру? Так и здесь. Доверия нет у нас друг к другу. У власти к бизнесу, а у бизнеса – к власти.
Мы все - и власть, и бизнес, и общество - должны снять «розовые очки». Для России наступает эпоха отрезвления. Невозможно было вечно паразитировать на ресурсах. Но в этой ситуации есть и плюс: все мы будем знать себе реальную цену. Цену без «нефтяного проклятья», которое в мировой практике подействовало практически на все страны, кроме, пожалуй, США, которые в свое время не сели на «нефтяную иглу», а начали развивать производство. Мы, к сожалению, не сумели. Нам нужно стать страной, не рассчитывающей на сырье, но это будет долгий и тяжелый путь.
Что будет в будущем - неизвестно. Важно обеспечить стабильные правила и для бизнеса, и для власти, и для всего общества, в целом, и каждого гражданина, в частности. Не должно появляться новых налогов, я лично сторонник введения налогового моратория и не на пять, как предложил президент, а на 15 лет. Но этого не будет, потому что власть имеет планы на будущее, требующие средств на их реализацию. Наша власть слишком активна. Она считает своей целью не поддержку инфраструктуры государства, а все время новые и новые проекты. У нас вся страна – как одна большая корпорация…
- Как Вы лично оцениваете ситуацию, сложившуюся в российской экономике?
- В России умирает производство. Российская экономика полностью деградировала за исключением отдельных сегментов. А именно - сервис, кое где развивается сельское хозяйство (Юг России, Краснодар, Ставрополье), дорожное строительство, домостроение. И все! Экономика в целом не работает. Смотрю данные Росстата - из отчетности убрана позиция строительства трамваев, потому что в России в январе 2015 года был произведен один трамвай, это при том, что у нас в наследство от СССР осталось, если не ошибаюсь, три трамвайных завода. Больше трамваев в России не производится… В январе 2014 года в России произведено всего 17 троллейбусов, а в январе 2015 года – всего 4 троллейбуса на всю огромную страну.
Все кричат о санкциях, которых на самом деле нет. Запад наложил санкции только на военную технику и технику для нефтедобычи. На самом деле, у нас все западное – трамваи, троллейбусы, машины, обувь, кондиционеры, канцтовары и т.д. и т.п.
Доходам от нефти и газа приходит конец. Вспоминая историю (это не первое глобальное падение цен на нефть и газ) и, помня о революции, которая произошла в области добычи сланцевого газа, этот период может затянуться на десятилетия. Или навечно Если сланцы – это новый поворот истории, то российской системе экономики и российской системе общества, как таковой, придет принципиальный конец, и нужно искать что-то новое. Я думаю, что мы вступили в эпоху изменений, сравнимых с изменениями конца 80-90-х годов. И причины примерно схожие. Катализатором стало резкое падение цен на нефть.
- Как Вы оцениваете современное положение с позиции предпринимателя?
- Я не считаю себя предпринимателем по духу. Я журналист. Хотя фактически занимаюсь, в том числе, предпринимательством. Мой опыт не отличается от опыта любого другого предпринимателя. Мне очень трудно выдерживать нагрузку социальных взносов, которые я плачу с зарплат своих работников. Невозможно выдержать конкуренции с государством, которое платит «белые» зарплаты за счет миллионов налогоплательщиков. Если говорить о налоговой нагрузке в целом, то она весьма умеренная. Но вот зарплаты обложены налогами и сборами так, что под этим гнетом малый бизнес задыхается. Или – уходит в тень.
Я не могу привлекать банковские ресурсы на развитие, о чем уже говорил выше. Также, на мой взгляд, нам не нужно такое количество праздников, ведь они не учитываются ни при выплате арендной платы за офисы, ни при выплате зарплаты и всего причитающегося вслед за ней. Этими праздниками, вернее их количеством государство просто убивает бизнес.
Что касается программ поддержки предпринимателей, то, на мой взгляд, у нас в стране она несколько невнятна. Существует большое количество фондов поддержки, грантов, гарантий, венчуров, бизнес-инкубаторов. Да, среди них есть те, которые работают, но таковыми являются далеко не все. А сама система выглядит запутанной, и разобраться в ней непросто рядовому предпринимателю.
Отдельно я бы хотел сказать о микробизнесе, о малом бизнесе, которому необходима государственная поддержка. Ведь это среда, питающая заказами средний бизнес. Как же выживет средний бизнес, если убивать эту среду? Это невозможно.
- Что бы Вы посоветовали предпринимателям, как начинающим, так и имеющим за плечами серьезный опыт ведения бизнеса?
- Я ничего не могу посоветовать предпринимателям. Ведь предпринимательство – это образ жизни. Избравшему его должен нравиться сам процесс предпринимательства. Нужно гореть своей идеей и зажигать ею других. Не нужно скупости, не нужно зажимать свою жизнь в кулак только с целью обогащения. Нужно получать удовольствие от жизни, но тратить – не все заработанное. Нужно инвестировать, создавая себе «подушки безопасности». Инвестировать в валюту, в недвижимость. Не надо покупать ненужные вещи, не нужно вкладываться в баснословно дорогие машины, аксессуары, гаджеты, не нужно позволять деньгам и имуществу стать властелином над тобой. Не нужно забывать, что дорогое имущество требует дорогого содержания. Зачем превращать деньги в способ обрести ненужное и создать, тем самым, себе дополнительные проблемы? Недорогие вещи иметь очень удобно, потому что они служат тебе, а не наоборот.
И еще несколько слов хотелось бы сказать о важности личных инвестиций. Одна из наших бед – громадная разница в доходах в российском обществе. Если доходы 10 % самых богатых превышают доходы 10% самых бедных более, чем в 10 раз, то общество нереально разорвано. У нас в стране этот разрыв достигает 16-17 раз. И это очень печально, это провоцирует взаимное презрение в обществе между соотечественниками. В этой ситуации развиваться невозможно. Это бесперспективная колонизаторская позиция. Так быть не должно. И, когда я призываю своих работников инвестировать, я делаю это в том числе для их независимости и поддержания человеческого достоинства. Общество, в котором нет инвестиций, может потерять достоинство из-за чудовищной зависимости человека от работодателя, причем, не важно, кто этот работодатель, предприниматель или государство.
- Какое у Вас хобби? Как Вы предпочитаете отдыхать?
- У меня нет хобби. Хобби для меня – это работа. Я не считаю собственный трудоголизм примером для подражания, но я такой. Я никогда не умел отдыхать. Только в последние годы я стал устраивать себе 10 дней отпуска в год. На это время я уезжаю в Финляндию. Это стало уже традицией.
А еще я люблю заниматься фитнесом. Это полезно для здоровья, это повышает настроение и общий тонус. Кстати, занятия фитнесом увеличивают работоспособность. Лично я жалею, что в детстве родители не заставляли меня заниматься спортом. Если же позволить себе помечтать, то я всегда мечтал заниматься танцами. Но моя мечта остается мечтой.
- Поделитесь планами на будущее…
- В ближайшем будущем я займусь новым проектом. У меня замечательная команда, я очень дорожу ей и надеюсь работать с ней всегда.
- Желаете ли Вы для своих детей предпринимательской судьбы в современных российских реалиях?
- Я категорически против того, чтобы мои дети стали предпринимателями. Но вмешиваться в их судьбу я не буду. Они должны сами принимать решения и отвечать за них. Они, а не я, хозяева своей жизни. Во времена моей юности родители никогда не вмешивались в мою жизнь, и я не имею право вмешиваться в процесс принятия решения моими детьми.
- Что видите Вы в первую очередь, оглядываясь назад, на пройденный нелегкий путь?
- Я рад и даже горд тем, что мне, совместно с моими коллегами, удалось сделать российский банкинг более человечным. Например, в свое время, в 2006 году нам удалось убедить банковское сообщество отказаться от идеи добиваться внесения в уголовный кодекс статьи за неуплату кредита, были и такие бесчеловечные идеи. Ведь неуплата может иметь совершенно различные причины. Я очень рад, что в этом есть и моя заслуга. И что банкинг сегодня говорит с обществом немного иным языком, чем десять лет назад. И что молодые ребята в Финансовом университете, которые слушают мои лекции, уже понимают, что автомобили и дорогие телефоны – не главное в жизни, а страна – это нечто большее, чем государство. Это мой маленький камешек в возможное будущее страны. А каким оно будет – сейчас очень трудно сказать. Надеюсь, что человечным.
Журнал «Налоговые известия», Казань, сентябрь 2015 года
