Ян Арт: «Работа – это ад, через который ведет дорога в рай»

- Самое яркое воспоминание детства или юности, которое имело продолжение или повлияло на будущее.

- Обычно на такой вопрос очень ловко и в тему отвечают в голливудских драмах. Например. В «Смертельном оружии-3»: «В детстве у меня был лягушонок, я его очень любил, а потом случайно переехал велосипедом…». И становится ясно, почему герой так тянется к жаб… людям.
Трудно выбрать, их много. Например, когда мы с Юлькой Лукашенко сумели взломать телефон-автомат на Достоевского – незабываемое впечатление.
Но, пожалуй, есть одно. Однажды мы с мамой шли зимой из дома на ее работу, в театр. И я в полную мощь 13-летнего подростка рассуждал о философских категориях. Например, мол, люди вот живут, что-то делают, что-то переживают, а потом – забывают об этом… Как это ужасно – все забывать.
А всю эту дорогу я толкал ногой пластмассовую шайбу. Которая на одном из перекрестков нырнула в какую-ту дырку в асфальте. И мы поспорили с мамой, что я эту шайбу никогда не забуду. На рубль.
Это было 36 или 37 лет назад… С тех пор я не забыл ничего… Но только… оказалось все наоборот. Как это ужасно – ничего не забывать.
…Кстати, рубль мама так и не заплатила.

- Продолжи фразу: работа для меня - это... Друзья для меня - это... Семья для меня - это...

- Работа для меня? Хм. У меня такое ощущение, что это я для работы. Что когда бог меня создал, повертел в руках и сказал: «Ладно, для работы сойдет»… Работа – это ад, через который ведет дорога в рай. Иногда большая, а иногда – едва заметная тропинка. Пока хотя бы угадываешь тропинку – ад над тобой не властен.
Друзья для меня… Три тысячи лет разные люди отвечали на этот вопрос. Но я с юности запомнил лишь одно, самое максималистское определение Зенона: «Друг – другой я». Вся проблема в том, что очень трудно смирится с тем, что – «другой». Тот, кто научился, - тот счастлив в дружбе. Я - пока не научился.
А вообще, без друзей я был бы настолько меньше, что трудно понять: был бы вообще или нет?
Экзюпери когда написал: «Несложно иметь друзей, готовых тебе помочь. Трудно найти друзей, взыскующих твоей помощи»…
Семья для меня… Наверное, это то, чем ты жертвуешь ради работы и друзей. Гордиться тут нечем, но… «для Атоса это слишком много, а для графа де ла Фер - слишком мало»…

- Хотел бы ты вернуться в прошлое и что-то поменять в своей жизни?

- Да. Очень хотел бы…

- Твой главный учитель...

- Мои главные учителя стоят на полках в моем доме. И иногда даже в самый суетной момент умудряются напоминать о главных уроках.
А вообще – мне повезло, их было много, которые меня учили главному. Моя мать – никогда не сгибать голову. Отец – радости давать другим людям. Гена – быть собой без оглядки. Тамара Владимировна Карпинская – знать настоящую Россию. Альберт Тахавиев, Юля Уханова, Артур Лукашенко – умению работать. Алевтина Кудрявцева – отшелушивать орех от скорлупы. Александр Таркаев – быть прямым…

- Что важнее - талант, трудолюбие или везение?

- Везение – это вообще не ко мне. А талант или трудолюбие… А разве бывает талант без трудолюбия? Я в такой талант не верю. Это примерно как стразы и бриллианты: блестят одинаково, но все равно – подделка.

- Что ты считаешь главным достижением в своей жизни?

- Не знаю. Статьи? Друзья? Книги? Театр? Я даже не знаю, достижения это или полуфабрикаты. Может быть, и не будет какого-то «самого-самого достижения». Но все равно – мне нравится жить с мыслью о нем. Как в старой притче о соборе:
Одного каменщика спросили:
- Что ты делаешь?..
- Я? Мешаю раствор и кладу камни, - ответил он.
Тот же вопрос задали второму каменщику.
- Я? Строю Шартрский собор…

- Что ты можешь сказать 20-летним, а 70-летним?

- Не знаю… Фаину Раневскую как-то попросили напутствовать пришедших в театр пионеров. Она сказала: «Пионэры! Возьмитесь за руки и идите в жопу!»

- Твоя самая характерная черта?

- А можно еще цитату? Из четвертой книги «Хроник Нарнии». Там надпись проступила в развалинах замка: «Пока я живу – Земля подо мной».

- Кто лучше: мужчины или женщины?

- Это наглый, бесцеремонный и сугубо интимный вопрос! И, думаю, ответа на него быть не может.
«- Вы любите кошек?
- Нет!
- Возможно, вы просто не умеете их готовить…»
Женщины как вода – они всегда принимают форму сосуда. Это известно всем, все готовы покивать в ответ на какой трюизм. Но вот загадка: иногда это вдруг становится живительным водопадом, полноводной рекой, способной утолить тебя, омыть, унести. И ты никогда не угадаешь, что в этом сосуде – только то, что ты туда налил, или – мировой океан.

- Что ты считаешь самым большим несчастьем?

- Бездействие.

- А счастьем?

- А вот попробуйте угадать?!

- Встретившись с Богом, чтобы ты ему сказал?

- Однажды я стоял у Стены Плача в Иерусалиме. Ну, там же все кладут какие-то записочки, что-то просят. Я был несколько ошарашен такой традицией: справа стоят, просят, слева стоят, просят. И как-то громко выпалил: «Главное – не мешай! А то ты меня знаешь!»
А вообще-то – опять могу лишь процитировать:

А когда придет их последний час,
Ровный, красный туман застелит взоры,
Я научу их сразу припомнить
Всю жестокую, милую жизнь,
Всю родную, странную землю,
И, представ перед ликом Бога
С простыми и мудрыми словами,
Ждать спокойно Его суда.

- Мы одиноки во Вселенной?

- Нет! Это было бы нелепо. А природа не терпит нелепости.

И когда-нибудь нам предстоит главное рандеву всего нашего пути. И каждому, и - всем вместе.

Беседовала Элеонора Рылова