Нужны ли региональные банки?
Примечательно, что задают его, как правило, розовощекие гладкие мальчики в аккуратных костюмчиках и галстучках. Упитанные такие. С энтузиазическим блеском в глазах. В прошлом такие составляли актив комсомола. В настоящем – из таких вырастают «эффективные менеджеры». В госкорпорациях. Те, самые, которые сами ничего не создали. Они окончили вуз, получили диплом и были устроены в большую и успешную суперкорпорацию. Или супербанк.
Честно говоря, даже отвечать на этот вопрос – есть дань глупости. Вы представляете себе ресторатора, открывшего ресторанчик в провинциальном городе? Он его создавал с нуля. Придумывал дизайн. Сочинял меню. Сам выбирал блюда. Сколачивал команду. И вдруг появляется клерк из Макдональдса, какой-нибудь супервайзер первого разряда, который со снисходительной улыбкой начинает рассуждать на тему, зачем, мол, все эти мелкие ресторанчики, когда есть Макдональдс. Какой ответ этакий клерк получит от ресторатора? Правильно угадали… Нецензурный. Если вообще получит.
На банковском рынке – все иначе. Здесь розовощекое создание имеет право на сей вопрос. И вроде как приходится отвечать, подбирать вариант ответа.
Вариант первый. Процитировать вышеупомянутого ресторатора. Но «это же не наш метод». Тем паче, что и некоторые чиновники задаются тем же вопросом. Ну не нравится им мелкая жизнь, копошащаяся по державной десницей. Им хочется крупными мазками рисовать картину отечественной экономики. «Тут у нас «Газпром», тут у нас Госплан. А тут у нас банк. Максимум два».
Вариант второй. Региональный банк имеет право на жизнь хотя бы уже потому, что некие люди захотели создать таковой банк. Вот приспичило им. Нравится. Для нормального общества – уже достаточное основание. Все, что не запрещено, - разрешено. И точка. Свобода предпринимательства – есть такой базовый принцип гражданского общества.
Вариант третий. Потому что я, Ян Арт (вариации – Иван Иванов, Сергей Сергеев, Петр Петров и т.д.), в одной из своих ипостасей малый предприниматель, хочу обслуживаться в малом или среднем банке. Таком, для которого я со своими депозитами, счетами и операциями значим как клиент. Таком, с председателем правления которого я могу встретиться и что-то обсудить, а не только лицезреть его на экране телевизора, рассказывающем о России будущего. Потому что я – часть России настоящего. Я сейчас живу. Здесь. В данный момент. И хочу обслуживаться там, где я со своим малым бизнесом мало-мальски заметен. А не стоять в очереди к подножью великих.
Вариант четвертый. Потому что государству это выгодно. Денежные потоки в классическом варианте идут в основной своей массе через банки. И чем более они диверсифицированы, тем меньше рисков. Это аксиома. То же самое государство требует от банков диверсифицировать кредиты, не выдавать больше определенного процента от всего кредитного портфеля некой группе связанных заемщиков. Есть такое понятие в банковском регулировании – «связанные заемщики». Нельзя слишком много им выдать – накажут. Потому что риски. Тогда встречный вопрос: а все денежные потоки огромной страны загнать в полдюжины банков – это не риск? Диверсификация рисков – она ведь как осетрина у Булгакова, не бывает «первой свежести» или «второй свежести». Это физический закон – он для всех одинаков.
Вариант пятый. Потому что стране с очень непростой экономикой, в очень непростой ситуации, неплохо бы иметь банки, которым НЕ НАДО помогать, чуть что на мировых рынках. Банки, которые не надувают щеки, пока растет в цене пенька и лес (простите, сейчас – нефть и газ), и не орут первыми «Хелп ми!», как только на мировом рынке чуть засмурнело. Банки, которые живут не от «макроэкономической конъюнктуры» (читай – от сырьевой ренты), а от собственных трудов (что потопали, то и полопали). Посмотрите на списки банков, которым была выделена госинъекция в два последних кризиса. Посмотрите на условный ТОП-20 убытков банков. Есть там региональные банки? Нет.
Кто-то прочтет эту колонку и скажет: ни одного «экономического» довода, только эмоциональные.
Да. Именно. Потому что нет ни одной рациональной причины как-то иначе разговаривать с людьми, с некой непонятной стати взявших на себя право рядить, кому жить, а кому – быть стертыми. Это не экономика. В приснопамятные 60-е это называлось волюнтаризм. Сейчас я бы назвал это фанаберией монополий. Мы наблюдаем ее в ЖКХ, на железных дорогах и уже даже в авиаперевозках. И что, собираемся множить и во всех прочих областях нашей жизни? На кой?
P.S. Материал подготовлен для журнала «Банки и деловой мир».
Finversia.ru, 26 октября 2016
