То, чего не может быть?
28-29 июня в Казани прошел 2-й международный саммит исламского бизнеса и финансов. Форум собрал около 500 участников, международный аспект был представлен прежде всего такими авторитетными участниками как бывший премьер-министр Малайзии и председатель Всемирного альянса по партнерству в области международного развития (GAPID) Махатхир Мохамад, Мохамед Ильтаф Шейх и генеральный директор и управляющий Исламской корпорации по развитию частного сектора, входящей в группу Исламского банка развития, Халед Мохаммед Аль-Абуди.
Основные речи собравшихся были посвящены существованию особой исламской модели банкинга, основанной на канонах шариата. И тем преимуществам, которые дает принцип инвестиционного участия в финансируемых проектах принципу ссуды под процент.
Участники саммита ставят своей целью развивать исламский банкинг на российском рынке и создать механизмы альтернативного исламского финансирования бизнес-проекта. Религиозная подоплека этого механизма при этом, по словам выступавших, ни в коем случае не ограничивает круг потенциальных участников: исламский банкинг открыт для всех, независимо от вероисповедания.
Сам саммит носил скорее декларативный, недели деловой характер, поэтому его скорее можно расценивать как пропагандистское мероприятие. Во всяком случае, реальных примеров функционирования исламской финансовой модели на российском рынке приведено не было. Скорее всего, развитие этой модели возможно только в случае прихода в Россию серьезных инвесторов из тех стран, где исламский банкинг реально функционирует.
Шансы на это есть. Как отметил в своем выступлении на саммите президент Татарстана Рустам Минниханов, сотрудничество России с исламскими странами в последнее время начало развиваться интенсивно. «Мировая практика показывает, что в результате такого живого общения впоследствии рождаются самые многообещающие проекты», - полагает Минниханов.
Что касается старт-апа исламского банкинга на национальном рынке, то для этого необходимы многие факторы. Как отметил управляющий директор Исламской финансовой службы консультирования и заверения Мухаммад Фаррух Раза (Британия), необходимо, чтобы над этим в альянсе работали правительство, мусульманская диаспора, общественность, промышленность и научные круги. Только при таком симбиозе, по его мнению, возможно развитие этой модели.
Несколько странное впечатление оставило выступление постоянного представителя Российской Федерации при Организации Исламская конференция (ОИК), бывшего мэра Казани и бывшего полпреда президента на Дальнем Востоке Камиля Исхакова. Он столь часто подчеркнул личные заслуги президента Татарстана Рустама Минниханова и премьер-министра России Владимира путина, что поневоле закрадывалось сомнение: а не они ли вообще являются первыми пророками исламских финансов в целом? Кроме лозунгов, постпред, по сути ничего не сообщил.
Российский рынок пока к исламскому банкингу явно не готов. Как признали сами участники саммита, для того, чтобы эта модель была вообще хотя бы теоретически применима на российском рынке, необходимы изменения и дополнения к нескольким сотням законодательных актов. Сложно предположить, что в обозримом будущем в сфере российского законодательства подобное возможно.
Впрочем, сами участники не столь наивны, чтобы предполагать скорое появление исламского банкинга. Как справедливо заметил в ходе пресс-конференции тот же Исхаков, чтобы исламское финансирование стало возможны, необходима не только общественная инициатива, инициирующая этот процесс (как раз с этой функцией саммит как раз успешно справляется), и не только законодательная база, но и «инициатива снизу» - желание самих бизнесменов участвовать в схемах исламского финансирования.
Есть ли потенциальные первопроходцы на этом поприще и насколько они масштабны, была призвана продемонстрировать проходившая в эти же дни в Казани выставка-ярмарка KAZANHALAL 2010. Пока, если судить по этой «выставке достижений исламского хозяйства», круг первопроходцев крайне узок. Два десятка консервных, хлебобулочных и мясокомбинатов и фабрик, пара кондитерский фирм, компания по производству халяльной косметики и десяток небольших предприятий инфраструктуры (туризм, полиграфия, пчеловодство). Так что пока действующие участники халяльной индустрии представляют интерес скорее для верующих мусульман, желающих питаться в соответствии со своими религиозными традициями, нежели для масштабных инвесторов и банкинга.
Впрочем, подвижки есть. Непосредственно в дни саммита в Казани был открыт транспортно-логистический узел Казанский халяльный хаб (КХХ) – проект Татарстанской международной инвестиционной компании (ТМИК), договор об учреждении которой был подписан на прошлогоднем исламском финансовом саммите. Как заметил генеральный директор ООО «Линова-Трейд» – оператора КХХ Гумар Кадыров, на саммите «у нас уже появилось шесть клиентов, готовых сотрудничать с хабом». Еще один реальный результат саммита - подписание резолюций о создании Российской ассоциации комитетов «Халяль», Российского союза производителей «Халяль» и Российского халяльного третейского суда.
В целом пока движения в сторону халяльной индустрии можно считать лишь старт-апом, а разговор об исламского банкинге – теоретизированием, которое более интересно богословам, нежели реально работающим финансистам. Как напомнил в ходе организованной порталом Bankir.Ru он-лайн-конференции «Исламская финансовая альтернатива» начальник аналитического управления Банка корпоративного финансирования Максим Осадчий, реально в России попросту нет банков, работающих по исламской модели. Четыре года назад была отозвана лицензия у единственного банка - «Бадр Форте», который позиционировал себя как исламский банк. «Однако в отчетах о прибылях и убытках этого банка можно обнаружить информацию о том, что он получал и платил проценты, - напоминает Осадчий. То есть попросту поступился исламскими принципами.
«Рядом российских банков предпринимались попытки разработки и запуска отдельных продуктов, соответствующих принципам исламской экономической модели, однако, насколько нам известно, комплексно к решению данного вопроса никто не подходил», - говорит Эмиль Асхадуллин, член правления казанского Булгар Банка.
При этом эксперты все же полагают, что место исламскому банкингу на рынке есть. «Это направление на рынке востребовано, - отмечает Осадчий. - Мусульмане склонны потреблять не только халяльные продукты питания, но и халяльные финансовые услуги. Многие иностранные банки, не являющиеся исламскими, предлагают исламские банковские продукты. Например, в некоторых западных банках есть специальные «окна» для мусульман. Практикующие мусульмане, чтобы не нарушить запреты Корана, предпочитают обращаться к услугам исламских банков».
Эксперт напоминает, что в России мусульманское население составляет около 25 млн чел., из которых практикующие мусульмане составляют около 8%, то есть около 2 млн чел. То есть речь идет о довольно большой потенциальной аудитории.
«В продуктах исламского банкинга больше всего нуждается малый и средний бизнес, - считает Линар Якупов, генеральный директор компании «Линова», президент некоммерческого Фонда развития исламского бизнеса и финансов. - Мусульмане с каждым годом становятся экономически активными, что и будет формировать спрос на исламский банкинг. На российском рынке востребованность в данном направлении формируется, основываясь исключительно на религиозных потребностях, что не позволяет другим игрокам понять важность и актуальность исламского банкинга. Азиатский, европейский или западный рынки развиваются в данном направлении именно с пониманием, что исламские продукты – альтернатива существующим банковским, которые могут использовать не только мусульмане. Это реальные рабочие инструменты».
При этом он напоминает, что неудовлетворенный спрос на исламские финансовые услуги, во многом, «к сожалению, всего лишь слова. Очень многие мусульмане на данный момент не готовы пользоваться исламскими банковскими продуктами. Для банков это огромный риск – есть предложение, но нет спроса».
И все же спрос возможен. Как минимум – в тех случаях, когда предприниматель не имеет возможности получить классический кредит, например, для старт-апа. Благо принципы исламского банкинга очень схожи с принципа венчурного финансирования.
«Одной из распространенных практик финансирования инновационных проектов в традиционной экономике являются прямые инвестиции, получаемые от венчурных фондов, фондов прямых инвестиций или бизнес-ангелов, - напомнил в ходе он-лайн-конференции Искандер Исхаков, исполнительный директор Российского центра исламской экономики и финансов. - По сути, эта форма финансирования является основной, если инновационный процесс осуществляется в рамках старт-апа отдельного предпринимателя, а не в стенах крупной корпорации. Прямые инвестиции же являются одной из базовых форм исламского финансирования, поэтому при условии, что исламские финансы функционируют не просто исключительно в качестве маркетингового хода, то они будут являться весьма приемлемым источником финансировании инновационных проектов».
Впрочем, пока на пути исламского банкинга, востребован он или нет, по-прежнему опущен правовой шлагбаум.
«В конституции России отсутствует обсуждение понятия кредита, так что для внедрения исламских банков основной закон менять не нужно, - комментирует Максим Осадчий. - А вот гражданский кодекс, а также банковские законы и инструкции надо будет менять существенно. Вот, например, как трактуется понятие вклада гражданским кодексом РФ: «По договору банковского вклада (депозита) одна сторона (банк), принявшая поступившую от другой стороны (вкладчика) или поступившую для нее денежную сумму (вклад), обязуется возвратить сумму вклада и выплатить проценты на нее на условиях и в порядке, предусмотренных договором». Есть также очевидные нюансы, связанные со ставкой рефинансирования ЦБ».
«Понятие «исламский банк» имеет мало общего с кредитной организацией, как она описана в российском законе о банках и банковской деятельности, - напоминает в своем выступлении на Bankir.Ru вице-президент Ассоциации региональных банков России Олег Иванов. – Другая задача состоит в том, чтобы в договорном праве найти форму для мурабахи, мударабы, иджары и т.д. По мнению экспертов, данные правовые трудности преодолимы путем толкования общих положений о свободе договора. Наконец, на практике наиболее сложным оказывается точное следование нормам налогового права. Здесь и кроются наибольшие сложности. АРБР считает, что на первом этапе необходимо наметить цели и задачи развития исламского банкинга в финансово-политическом документе - Стратегии развития банковского сектора России до 2015 года. А затем приступать к практической реализации намеченного права. Эта тема должна также получить отражение в Концепции создания международного финансового центра».
Вот с «отражением», судя по некоторым выступлениям на казанском саммите, дела обстоят куда как активнее. Голоса и суждения прагматиков вроде Исхакова и Якупова, трезво оценивающих перспективы исламского банкинга, были несколько заглушены теми из выступавших, кто предпочитал лозунги. И среди них, разумеется, прозвучал и такой: «превратим Казань в мировой центр исламских финансов!» и «Новые ворота России». Ну, что тут добавить? В советские времена Казань, как любой уважающий себя областной центр, представлялся «портом пяти морей». В постеперестроечные времена, как и любой населенный пункт в диапазоне от Сестрорецка до Чукотки, «воротами Восток-Запад». Ныне пришло время создания мировых финансовых центров во всех уголках и весях России. Политикам лишь остается следовать общей моде.
Но пока ухо ласкают лозунги, ум смущают цифры. По словам Осадчего, сегодня «активы исламских банков составляют только 0,5% мировых банковских активов, а общая стоимость выпущенных исламских облигаций (сукук) составляет всего 0,1% мирового объема облигаций». В данном случае комментарии излишни.
Казань – Москва.
портал Bankir.ru, 1 июля 2010 года
