Экономическая программа правительства: «за» и «против»
Кризис дошел до той черты, за которой уже начинается крах. Что принесет экономике правительственный план - здоровье или временное оздоровление?
«ВК» предлагает вашему вниманию интервью нашего парламентского корреспондента Артема КАРАПЕТЯНА с депутатами-экономистами - как теоретиками, так и практиками.
Правительственный вариант оздоровления экономики:
- безотлагательная реализация комплекса структурно-инвестиционных мероприятий для улучшения положения дел в социальной сфере;
- увеличение ресурсов национального дохода на текущее потребление и непроизводственное строительство в первые годы пятилетки до 89-90 процентов;
- увеличение реальных доходов на душу населения на 17 процентов;
- рост ввода жилья в 1,4 раза против текущей пятилетки.
Правительство отвергает как бесперспективные:
- возврат к административной системе управления;
- немедленный и всеобъемлющий переход к рынку.
Правительство считает:
- введение единой карточной системы на важнейшие товары явится шагом назад;
- проведение регрессивной денежной реформы подорвет доверие народа к способности правительства решать экономические проблемы;
- вопрос о введении параллельной денежной единицы следует рассмотреть в увязке с реформой ценообразования;
- 1-й этап оздоровления должен пройти в 1990-1991 годы, в течение которых будет продолжено сокращение дефицита госбюджета, приостановлен рост эмиссии денег, начата кредитная реформа, вступят в силу законы о земле, о собственности, о государственном предприятии, о налогообложении;
- 2-й этап должен пройти в 1993-1995 годы, в течение которых будет продолжен процесс изменения отношений собственности, широкое развитие акционерных обществ, развитие экономической самостоятельности.
Правительство предлагает:
- в 1990 году вынести на всенародное обсуждение концепцию реформы розничных цен;
- в 1991 году ввести новые оптовые цены, тарифы и закупочные цены.
Совершенствование системы госзаказов:
- госзаказами будут охватываться лишь важнейшие стратегические и социально значимые виды продукции;
- с 1990 года предлагается ввести систему экономических санкций за необоснованный отказ предприятий от принятия госзаказа.
Леонид АБАЛКИН, академик, первый заместитель Председателя Совета Министров СССР: «Главное достоинство - реальность»
- Леонид Иванович, и журналисты, и депутаты в какой-то степени считают вас чуть ли не единоличным автором этой программы. Вы удовлетворены ее конечным видом?
- Программа эта - плод коллективной работы огромного числа людей, и не только из правительственных учреждений, обобщение предложений и ученых, и практиков. В ней заложен огромный пласт материала по зарубежному опыту - как социалистических стран, так и капиталистических, переживающих аналогичные процессы. Впервые представлена не концепция, а рабочая программа, расписанная по элементам, срокам, взаимоувязанная. Это первый подобный акт в СССР за всю историю Советской власти.
Конечно, как первый опыт, она далеко несовершенна, тем более, что приходилось разрабатывать ее не только в максимально короткий срок (правительство функционирует всего полгода), но и одновременно с целым пакетом законов, которые поручил нам подготовить парламент. Есть и значительный элемент неопределенности. Первый фактор неопределенности связан с тем, что к моменту подготовки и принятия этой программы не приняты основные экономические законы - о земле, о собственности, о предприятии, о едином налогообложении.
И мы еще не знаем, в каком окончательном виде они будут приняты, вследствие чего должны учитывать альтернативные варианты. Второй фактор неопределенности - сложная общественно-политическая ситуация в стране. Скажем, разрабатывая план на ближайший год, мы исходили из того, что он практически пройдет без забастовок, но никто сегодня не может дать гарантии, что в предстоящие двенадцать месяцев забастовок не будет нигде. Мы исходили и из того, что будут спокойно разрешаться все региональные конфликты.
Наличие этих факторов делает программу уязвимой.
Я хотел бы обратить ваше внимание на название доклада правительства - не на официальное «О неотложных мерах по оздоровлению экономики», а на то, под которым шло выступление Николая Ивановича Рыжкова: «Эффективность, консолидация, реформа - путь к здоровой экономике». Как видите, оно включает три элемента.
Конечно, была сильная критика программы. По нынешним временам это нормальный процесс.
- Вы имеете в виду парламентское обсуждение или кpитику внутpи пpавительства?
- Я имею в виде паpламентскую критику. Кто-то обвинял программу в нереалистичности. Но теперь решение принято, Съезд выразил свою позицию достаточно убедительным большинством, и вопрос в том, будут ли те, кто говорил о нереалистичности программы, злорадствовать по случаю ее невыполнения и ради доказательства свое правоты желать ей провала или же, переступив через это, все-таки включатся в общую работу.
- С неделю назад «Гардиан» писала: «Переход к рыночной экономике пока, судя по всему, не возобладал над централизованным планированием, как многие предполагали. Совершенно очевидно, что нажим, оказываемый внутри самой КПСС, вынудил правительство смягчить радикальные предложения Абалкина». Нажим действительно был?
- Всякий документ требует согласования, притирки позиций, уточнения, и я не могу назвать ни одного примера, ни одного крупного решения, ни закона, который не нес бы в себе элемент компромисса.
- Ваши идеи ничего не потеряли от этого компромисса?
- В главном - нет.
- Если предположить, что уже весенняя сессия парламента примет законы о собственности, о земле, о налоговой системе, то смогут ли они сразу включиться в эту программу и начать работать?
- Я думаю, что сразу не смогут. Существует иллюзия, что если мы приняли закон в феврале, то с 1 марта жизнь в стране изменится. К сожалению, и в прошлом мы многое потеряли из-за таких иллюзий, и сейчас пожинаем плоды.
На мой взгляд, бумагой нельзя изменить жизнь. Это только база, предпосылка, условие - а дальше уже действует философское понятие превращения возможного в действительность (улыбается).
- Не придется ли менять что-либо в программе, когда пакет экономических законов будет принят?
- Программа не включает в себя детализацию, а в какой-то степени носит ориентировочный характер. Ориентация требует учесть все взаимосвязи: если я хочу в 1,4 раза увеличить объем жилищного строительства, а это 900 миллионов квадратных метров, значит, уже сейчас надо закладывать новые проекты, домостроительные комбинаты, наращивать производство стройматериалов, обоев, сантехники. Такая взаимная увязка - очень серьезный вопрос.
- С чего начнется работа по выполнению программы?
- Во-первых, надо расчистить авгиевы конюшни существующего законодательства, отменить тысячи различных нормативных актов, постановлений, инструкций. Это колоссальная работа, ибо пока эти бумаги не отменены - они формально действуют. А ведь каждый раз не пойдешь в Комитет конституционного надзора из-за противоречивой бумаги.
Во-вторых, создание механизма реализации. Скажем, Закон о налогах. Для него понадобится создание мощной налоговой инспекции из профессиональных работников, к тому же социально защищенных от возможного подкупа и нажима.
Без расчистки правовой базы и создания механизма реализации программа остается лишь хорошей декларацией.
- Вероятно, главным инструментом перемен в экономике являются деньги.
- Разумеется, это основное средство оздоровления экономики, и программа говорит о методах изменения финансового положения в стране.
- Но намеченные меры выглядят явно недостаточными даже для частичной конвертируемости рубля.
- Для частичной конвертируемости потребуется гораздо больший срок, и парламент поручил правительству в 1990 году представить программу перехода к конвертируемости. А в целом на первом плане стоит проблема внутренней конвертируемости. Сейчас рубль в Москве и рубль в Казани - это разные рубли, рубль в наличном и в безналичном обороте - разные.
- Шмелев говорил об идее параллельной валюты - золотого червонца. Как вы относитесь к этой идее?
- Мы обсуждали эту проблему, но пока не приняли окончательного решения. Мы определились по позиции карточной системы, регрессивной денежной реформы, а вопрос о параллельной валюте остается открытым. Сейчас работаем над этой темой...
Есть и плюсы и есть минусы в этой системе. Ну, плюсы очевидны: есть опыт - наш опыт 20-х годов, опыт Китая, где наряду с так называемыми «деревянными» юанями имеют хождение твердо обеспеченные юани Государственного банка. Минусы: если имеется эта параллельная валюта, то она должна иметь неограниченную покупательную способность. Следовательно, на нее должны покупаться любые вещи, в том числе и теперешний дефицит.
- Значит, она должна быть обеспечена не только золотом, но и товаром?
- Конечно, она должна иметь товарное обеспечение, причем твердое, иначе будет подорвано доверие к новой валюте, и она окажется в положении нынешнего рубля.
Все это означает, что при теперешней напряженности на потребительском рынке надо отобрать товарный фонд, скажем - 10 процентов от всего товарооборота. Но попробуйте в нынешней ситуации сказать людям: есть товары, но мы их откладываем сейчас на склады, а не пускаем в продажу. Что поднимется?
К тому же, с появлением червонца, возникнут дополнительные условия для развития спекуляции, коррупции. Словом, в выборе этого варианта нельзя допускать ошибок.
- По новой программе госзаказы охватят «лишь стратегические и социально значимые виды продукции» и предусмотрены санкции за отказ от их принятия. Не станет ли это диктатом сверху?
- Конечно, государственный заказ должен защищать сейчас потребительский рынок. Пока, к сожалению, мы вынуждены включать сюда товары для детей, товары для пожилых людей по низким ценам, невыгодным предприятиям. Для поддержки легкой промышленности в госзаказ включен хлопок, его экспорт ограничен. Это вынужденные меры, которых требует от нас сегодняшняя реальность.
Я хотел бы сказать в заключение, что если программа обладает достоинствами, то главное из них - ее реальность.
Гавриил ПОПОВ, главный редактор журнала «Вопросы экономики»: «Нет никакого движения»
- Каково ваше мнение о правительственной экономической программе?
- Уверен, что это серьезный шаг назад. Правительство отказалось от кардинальных мер, отвергло как бесперспективный немедленный и полный переход к рынку и практически сделало ставку на жесткое администрирование. Часть программы - благие пожелания, другая - комплекс мер, командных по своей сути. Пример: с одной стороны, госзаказы, по заявлению правительства, будут охватывать только стратегические виды продукции, с другой - вводятся довольно ощутимые санкции за их невыполнение. Но сегодня стратегическими видами продукции стало все - от станков и крупных технических комплексов до мыла, стирального порошка и кофемолок. Все - на 100 процентов. Уверен, что и госзаказ вновь охватит 100 процентов производства.
- Правительство декларировало отказ от административной системы управления, но считает бесперспективным немедленный переход к рынку. Как понять это положение между двумя стульями?
- Я понимаю, что резкий, сиюминутный переход к рыночной экономике нереален. Но кабинет отказался и от введения двойных секторов, когда в каждой отрасли экономики параллельно действуют административный и рыночный сектора. Обеспечив за счет временной карточной системы население минимумом необходимых товаров и продовольствия, мы могли бы включить эти сектора и дать возможность рыночным отношениям развиваться и нормализоваться.
Но, увы, нет никакого движения в эту сторону. Даже об уже существующей кооперации в программе практически ничего не сказано, хотя кооперация могла бы взять на себя хотя бы сферу услуг.
- Вас не беспокоят эмоции по поводу кооперации, захватившие Верховный Совет между двумя Съездами?
- Естественная реакция людей, каждый день сталкивающихся с квазикооперацией, с тем мелким производством пирожков, штанов и значков, которое прежде пряталось в тени «черного» рынка и которое теперь вышло на божий свет. Это - аппаратная кооперация, созданная из того, что прежде считалось спекуляцией. К сожалению, в ее общей массе теряется настоящая кооперация, серьезные, талантливые предприниматели, которые несут убытки по вине своих «коллег». А на них мы могли бы рассчитывать.
- Как вы думаете: забьют кооперативы?
- Нет, в нынешней ситуации это уже невозможно.
- Мировая экономическая практика говорит, что правильно найденное решение по выходу из кризиса способно за двадцать три года принести ощутимые результаты. С 1986 года, когда был констатирован кризис, прошло уже три года...
- ...И не думаю, что еще через три года проблемы будут решены. Скорее всего, потребуется гораздо больший срок.
- Вам не кажется несколько искусственным соединение в единое целое принятия правительственной программы - экономического вопроса - и вотума доверия правительству - вопроса политического?
- Пожалуй, со стороны правительства это капризный ультиматум. В любой иной стране вопрос о вотуме доверия выносит оппозиция и уж, конечно, не упустит шанса его свалить. У нас же, воспользовавшись отсутствием оппозиции и, следовательно, альтернативы, правительство само себя поставило к стенке и добилось желаемой цели - программа принята квалифицированным большинством.
Николай ШМЕЛЕВ, доктор экономических наук: «Фундаментальная оговорка»
- Как вы оцениваете принятую Съездом программу оздоровления экономики?
- Я полностью принимаю ее, но с одной фундаментальной оговоркой, касающейся прежде всего финансовой части: всего этого мало. Надо идти дальше - и в финансовом оздоровлении, и в структурных изменениях производства.
Сегодняшнее состояние нашей экономики можно сравнить с раковой опухолью, которая уже дала метастазы. Правительственная программа ликвидирует метастазы, но оставляет нетронутой саму опухоль. Я имею в виду ту гору обесцененных, необеспеченных рублей, которая нависает над нашей экономикой. Какие бы решительные и пожарные меры ни предпринимались, экономику невозможно окончательно вылечить без здорового рубля. А наш рубль ничего не стоит, он давно уже не нужен ни нашим, ни иностранным производителям и становится не нужен населению. Он выключен из игры. А правительственная программа фактически обходит эту проблему.
- Каким образом можно вновь включить деньги в работу?
- Один способ - конфискация. Но то, что можно было сделать в 1947 году, едва ли приемлемо в 1990 году. Последствия такого шага предсказать трудно, и, возможно, он будет смертельным для перестройки.
Есть и другой путь - выкупить скопившиеся деньги у населения. Для этого людям нужно предложить все то, что сейчас входит в разряд дефицита, - импорт, развитие сферы услуг.
- Вы считаете, что рубль можно сделать полностью или хотя бы частично конвертируемым?
- Можно... лет через десять-пятнадцать, двигаясь постепенно, создавая конкурентоспособные товары. Впрочем, существует более радикальный, хотя и небезопасный вариант - повторить ситуацию 20-х годов и создать параллельно с нынешним рублем конвертируемый червонец.
- Но его необходимо обеспечить золотом...
- Разумеется. Ведь «тираж» червонцев должен быть твердо обеспечен. В дальнейшем, наращивая это обеспечение, золотой запас «под червонцы», можно будет вытеснить неработающий рубль реальной валютой. Но, повторяю, это сложный и рискованный путь, необходимо решаться.
Николай БЕХ, генеральный директор Камского объединения по выпуску большегрузных автомобилей (КамАЗ): «Не утопить корабль»
- Реально, что экономическая программа начнет действовать уже в ближайшее время?
- Мы анализировали предложения Рыжкова с руководством и представителями трудовых коллективов КамАЗа, как бы накладывали предлагаемые меры на свои собственные проблемы, и в целом нашли принципиальный путь к их решению.
Главная проблема - жилье. Программа дает четкую ориентацию на ее разрешение за счет сокращения промышленного строительства. Второе - напряженка с оборудованием. КамАЗ строился в годы, когда страна располагала достаточным количеством нефтедолларов, и поэтому на 70 процентов оборудование импортное. Сегодня уже не хватает запчастей, а на изношенном оборудовании продукцию на уровне мировых стандартов давать не возможно. Программа дает возможность заработать необходимую для этой цели валюту, дает право продавать и покупать акции за рубежом.
Я полностью согласен с исходным принципом: в ближайшие два-три года мы не можем перейти к рыночным отношениям, для этого не хватает сырья, которое могло бы удовлетворить спрос рынка.
- Рынок пока невозможен, возврат к административной системе нежелателен. Есть третий путь?
- Я считаю, что главный путь - это аренда. Переход КамАЗа на аренду многих пугает: для 160-тысячного коллектива это серьезный сдвиг, но все же это не мечта, а реальность.
Сегодня уже три завода в составе объединения работают на аренде, и не только не ухудшили свою работу, но и значительно улучшили. Это вселяет уверенность в правильности такого выбора.
Как раз накануне Съезда состоялось общекамазовское совещание трудовых коллективов, которое проголосовало за полный переход на аренду с января 1990 года. Министр в принципе эту идею поддерживает, аппарат министерства пока сопротивляется, но решение коллектива состоялось, и мы должны довести его до конца.
- В программе есть пункт о преодолении сырьевой направленности экспорта путем наращивания экспорта машин, оборудования и готовых изделий. Конкретно КамАЗ может увеличить вывоз?
- Для этого нужен стимул. Нам невыгодно торговать за слабые деньги со странами СЭВ или слаборазвитыми странами, которым правительство, к тому же, часто прощает долг или растягивает кредит на семь-десять лет. Поэтому с социалистическими странами мы заключаем бартерные сделки: меняем автомобили на ширпотреб, который распространяется через сеть специальных магазинов КамАЗа. А с развитыми странами мы готовы торговать за конвертируемую валюту.
Сейчас пущен новый конвейер на воздушной подушке, на котором будет увеличен выпуск двухосных автомобилей, соответствующих мировым стандартам и пользующихся спросом.
- Вы выступили в поддержку программы Рыжкова. А есть ли на ваш взгляд в ней слабые места?
- Я не согласен, что 20 процентов амортизационных расходов теперь уходят в фонд правительства. Для нашего объединения, например, это 300 миллионов рублей за пятилетку, эти деньги уже посчитали, они нам нужны. Больно отражается на коллективе и налог на повышение зарплаты свыше трех процентов. Впрочем, мы можем придержать эти деньги до 1991 года, когда истекут 15 месяцев, «запрошенных» Абалкиным. Он сказал, что если ничего не получится, то тогда - судите. Не верить этому я не могу и потому солидарен с теми, кто согласен дать правительству этот срок.
- Тогда вопрос не как к производственнику, а как к народному депутату. Если за 15 месяцев ничего не изменится, то как вы поступите?
- Думаю, что в этом случае правительство должно в полном составе или частично уйти в отставку.
- Вы считаете уместной связь голосования по экономической программе с вотумом доверия?
- Эта связь вытекает из ситуации. Если его программу не принимают, то всякое уважающее себя правительство должно подать в отставку.
Сегодня альтернативы этой программе нет, предложения Межрегиональной группы не охватывают все стороны. Я думаю, верный путь не в крайностях, а в консолидации, в соединении ценных предложений МДГ с докладом Рыжкова. Крайние точки зрения расшатают и утопят корабль.
Владимир КУЛАГИН, генеральный директор производственного объединения «Теплоконтроль»: «Она игнорирует конкретную среду обитания»
- Давайте с точки зрения экономиста-практика пройдем по основным узлам программы. Вы голосовали против ее принятия...
- Да, так как убежден, что с ней мы отступаем на десять шагов назад. Даже то, что было в 12-й пятилетке - твердые нормативы, отчисления в фонд социального развития, - теперь ликвидируется. Опять усилено администрирование экономики.
Идея налогового пресса, которой Абалкин сегодня усиленно подпитывает Совет Министров, ударит прежде всего по коллективу. К сожалению, Съезд мало представляет себе последствия этого удара. А тенденция выжимать все из коллектива становится всесторонней: на рост зарплаты - налог, на страховку - чуть ли не 30 процентов. Теперь мы полностью потеряем средства, которые прежде отдавались на социальную сферу, обустройство быта, жилье.
- Может быть, за счет этого в целом поправится положение государства?
- Но что такое - богатое государство? Государство лучше и богаче тогда, когда в нем богаты конкретные люди и коллективы...
Идем дальше. Программа говорит об увеличении выпуска товаров народного потребления. Многие указывают на социальную направленность этого тезиса, но я ее не улавливаю. Ведь как были валовые показатели, так они и остались. И о росте выпуска ширпотреба тоже будут судить по валу. И если фабрика вместо десяти штук пальто по сто рублей выпустить пять пальто по двести пятьдесят, то вот налицо и рост по валу. Где же тут социальная направленность?
- Вопрос об одобрении доклада Рыжкова был сопряжен с вотумом доверия правительству. Таким образом экономический акцент программы был переведен в политический. Это закономерно?
- Это самый неловкий момент. Против правительства никто не выступал, но многие из нас не одобряют предложенных им мер, предлагают не одобрить доклад премьера, а поручить правительству принять такие-то меры.
- Как вы считаете, если бы вотум доверия и поддержка программы голосовались отдельно, она получила бы одобрение?
- Я бы голосовал сегодня за доверие правительству: его утвердили полгода назад и ему нужно дать возможность поработать. Но я голосую не за одобрение его программы, а за поручение разработать меры по оздоровлению экономики, в том числе представить и альтернативные варианты.
Мне кажутся неверными три момента. Первый: будет мало фондов, остающихся внутри предприятия - будет мало внимания уделяться социальной сфере, в том числе и строительству жилья. Лозунг «Отдельные квартиры к 2000 году» останется лозунгом. Второй: неправильный подход к росту производства товаров народного потребления. Нужны не абстрактные товары, а именно те, которые сейчас в разряде дефицитных. По программе: все предприятия должны на 150 процентов увеличить выпуск ширпотреба. Это звучит: все навалимся и решим вопрос. Но исчезнет ли дефицит? Едва ли. Один завод, например, начал делать тараканоловки, другой - увеличивает производство сувениров. Со стороны показателей - все нормально, и тараканоловки и сувениры - товары народного потребления. Но на деле на этом только переводятся материалы, которые могли бы пойти на кофемолки, стиральные машины. Нужен ли вам такой рост ширпотреба?
И третий момент. Из всех мероприятий, которые правительство подготовило и предложило Съезду, выпадает конкретная среда обитания человека - фабрики, заводы, поселки, города. Мы говорим: «Вся власть Советам!» - а на деле местным Советам от предприятий теперь не останется ни копейки.
- Вы опасаетесь, что призыв всем миром навалиться на ширпотреб не оправдает себя?
- Абсолютно уверен в этом. Вы слышали, чтобы где-то открылись новые фабрики по производству пылесосов или стиральных машин? Нет? Я тоже не слышал. Вместо этого вводят дополнительное производство на других предприятиях. Но для того, чтобы подобное производство оправдало себя, - мы посчитали это на «Теплоконтроле» - необходимо выпускать не менее 800 тысяч штук в год. Ведь оборонщики правы, когда говорят, что перестройка производства на новую продукцию неизбежно приводит к убыткам.
- Кто-то из экономистов пошутил, что оборонный завод может выпустить стиральную машину, но она будет стоить дороже «Бурана». Не станет ли это барьером на пути начавшейся конверсии?
- Конверсия, как и выпуск ширпотреба, ведется по принципу уравниловки. Вместо того, чтобы перевести на мирные рельсы один из однотипных военных заводов, отрывают по кусочку на каждом из них. В результате предприятия теряют время и деньги, и никто не понимает, кому нужна подобная «круговая порука».
- Мне кажется довольно прогрессивным положение о том, что госзаказы будут распространяться только на стратегические виды продукции. В то же время, решать, что относится к стратегическим видам, будет кто-то наверху. Уверен, что сейчас госзаказ доминирует по всем пунктам.
- Конечно. Несколько дней назад я звонил в Казань, и мой помощник сообщил, что пришел новый госзаказ. С одной стороны - планируется из сокращение, с другой - выбрасываются новые, да еще в финале года, когда уже сверстан новый план. Правительство большим языком говорит одно, а маленьким - совершенно другое.
Газета «Вечерняя Казань» (Казань), 3 января 1990 года